Слышно было, как свиньи, возясь и фыркая, просили потесниться; как  мычали
буйволы, переговариваясь  между  собой  на  песчаных  отмелях,  как  олени
рассказывали друг другу жалостные истории о том, что совсем сбились с  ног
в поисках пищи. Время от времени они  спрашивали  о  чем-нибудь  хищников,
стоявших на том берегу, но новости были плохие, и жаркий ветер джунглей  с
шумом проносился между скалами и деревьями, засыпая воду пылью и ветками.
     - И люди тоже умирают за плугом, - сказал молодой олень. - От  заката
до темноты я видел троих. Они лежали не двигаясь, и их буйволы -  рядом  с
ними. Скоро и мы тоже ляжем и не встанем больше.
     - Река убыла со вчерашней ночи, - сказал Балу. - О Хатхи, приходилось
ли тебе видеть засуху, подобную этой?
     - Она пройдет, она пройдет, - отвечал Хатхи, поливая водой из  хобота
спину и бока.
     - У нас тут есть один, которому не вытерпеть долго, - сказал  Балу  и
посмотрел на мальчика, которого очень любил.
     - Мне? - возмущенно крикнул Маугли, садясь  в  воде.  -  У  меня  нет
длинной шерсти, прикрывающей кости, но  если  бы  содрать  с  тебя  шкуру,
Балу...
     Хатхи весь затрясся от смеха, а Балу сказал строго:
     - Детеныш, этого не подобает говорить учителю Закона! Меня еще  никто
не видел без шкуры.
     - Да нет, я не хотел сказать ничего обидного, Балу. Только то, что ты
похож на кокосовый орех в шелухе, а я на тот же орех без  шелухи.  А  если
эту твою бурую шелуху...
     Маугли сидел скрестив ноги и  объяснял  свою  мысль,  по  обыкновению
засунув палец в рот, но тут Багира протянула мягкую лапу и опрокинула  его
в воду.
     - Еще того хуже, - сказала черная  пантера,  когда  мальчик  поднялся
отфыркиваясь. - То с Балу надо содрать шкуру, то  он  похож  на  кокосовый
орех. Смотри, как бы он не сделал того, что делают кокосовые орехи!
     - А что? - спросил Маугли, позабывшись на минуту, хотя  это  одна  из
самых старых шуток в джунглях.
     - Не разбил бы тебе голову,  -  невозмутимо  ответила  Багира,  снова
опрокидывая мальчика в воду.
     - Нехорошо смеяться над своим учителем, - сказал медведь, после  того
как Маугли окунулся в третий раз.
     - Нехорошо! А чего  же  вы  хотите?  Этот  голыш  бегает  по  лесу  и
насмехается, как обезьяна, над тем, кто был когда-то добрым охотником,  да
еще дергает за усы забавы ради.
     Это спускался к реке, ковыляя,  Шер-Хан,  хромой  тигр.  Он  подождал
немножко, наслаждаясь переполохом, который поднялся среди  оленей  на  том
берегу, потом опустил к воде усатую  квадратную  голову  и  начал  лакать,
ворча:
     - Джунгли теперь логово для голых щенят! Взгляни на  меня,  человечий
детеныш!
     Маугли взглянул на него - вернее, посмотрел в упор и очень дерзко,  -
и через минуту Шер-Хан беспокойно отвернулся.
     - Маугли то, Маугли се! - проворчал он, продолжая лакать воду.  -  Он
не человек и не волк, не то он испугался бы. Будущим  летом  мне  придется
просить у него позволения напиться! Уф!
     - Может быть, и так, -  сказала  Багира,  пристально  глядя  тигру  в
глаза. - Может быть, и так... Фу, Шер-Хан! Что это  за  новую  пакость  ты
принес сюда?
     Хромой тигр окунул в воду подбородок и  щеки,  и  темные  маслянистые
полосы поплыли вниз по реке.
     - Час назад я убил человека, - нагло ответил Шер-Хан.
     Он продолжал лакать воду, мурлыкая и ворча себе под нос.
     Ряды зверей дрогнули и заколебались, над ними пронесся шепот, который
перешел в крик: - Он убил человека! Убил человека!  И  все  посмотрели  на
дикого слона  Хатхи,  но  тот,  казалось,  не  слышал.  Хатхи  никогда  не
торопится, оттого он и живет так долго.
     - В такое время убивать человека! Разве нет другой дичи в джунглях? -
презрительно сказала Багира, выходя  из  оскверненной  воды  и  по-кошачьи
отряхивая одну лапу за другой.
     - Я убил его не для еды, а потому, что мне так хотелось.
     Опять поднялся испуганный ропот, и внимательные  белые  глазки  Хатхи
сурово посмотрели в сторону Шер-Хана.
     - Потому, что мне так хотелось, - протянул  Шер-Хан.  -  А  теперь  я
пришел сюда, чтобы утолить жажду и очиститься. Кто мне запретит?
     Спина Багиры изогнулась,  как  бамбук  на  сильном  ветру,  но  Хатхи
спокойно поднял свой хобот.
     - Ты убил потому, что тебе так хотелось? - спросил он.
     А когда Хатхи спрашивает, лучше отвечать.
     - Вот именно. Это было мое право и моя ночь. Ты это знаешь, о  Хатхи,
- отвечал Шер-Хан почти вежливо.
     - Да я знаю, - ответил  Хатхи  и,  помолчав  немного  спросил:  -  Ты
напился вволю?
     - На эту ночь - да.
     - Тогда уходи. Река для  того,  чтобы  пить,  а  не  для  того  чтобы
осквернять ее. Никто, кроме хромого тигра, не  стал  бы  хвастаться  своим