ни мулы терпеть 
не могут голоса слона.
     - Это Двухвостка, - сказала полковая лошадь. - Я не выношу его. По хвосту 
с 
каждого конца! 
Противно!
     - Я испытываю то же самое, - сказал Билли, подходя поближе к полковой 
лошади. - В 
некоторых отношениях мы с тобой походим друг на друга.
     - Я думаю, мы унаследовали это сходство от наших матерей, - заметила 
полковая лошадь. - 
Не стоит ссориться. Эй ты, Двухвостка, ты привязан?
     - Да, - ответил Двухвостка и засмеялся во весь свой хобот. - Меня 
загородили на ночь, и я 
слышал все, что вы говорили. Но не бойтесь: я не перешагну изгороди.
     Волы и верблюд тихонько сказали:
     - Бояться Двухвостки? Что за вздор.
     И волы прибавили:
     - Нам жаль, что ты слышал, но мы говорили правду. Двухвостка, почему ты 
боишься пушек, 
когда они стреляют?
     - Ну, - сказал Двухвостка, потирая одну заднюю ногу о другую совершенно 
так, как это делает 
маленький мальчик, декламируя поэму, - я не знаю, поймете ли вы меня.
     - Мы многого не понимаем, но нам приходится возить пушки, - ответили волы.
     - Я это знаю, знаю также, что вы гораздо смелее, чем сами думаете. Я - 
другое дело. Капитан 
моей батареи на днях назвал меня "толстокожим анахронизмом".
     - Это еще новый способ вести сражение? - спросил Билли, который уже 
оправился.
     - Ты не понимаешь, что это значит, но я понимаю. Это значит "между и 
посреди", и это мое 
место. Когда снаряд взрывается, я своими мозгами понимаю, что произойдет после 
взрыва; вы же, 
волы, не понимаете мозгами.
     - Я понимаю, - сказала полковая лошадь. - По крайней мере, отчасти, но 
стараюсь не думать о 
том, что понимаю.
     - Я понимаю больше тебя и думаю об этом. Я знаю, что мне следует 
заботиться 
о себе, я так 
велик; известно мне также, что когда я бываю болен, никто не умеет лечить меня; 

люди могут только 
прекратить выдачу жалованья моему погонщику, пока я не поправлюсь, а моему 
погонщику я не 
могу доверять.
     - Ага, - заметила полковая лошадь, - вот и объяснение! Я доверяю Дику.
     - Ты можешь посадить целый полк таких Диков на мою спину, а я все-таки от 
этого не буду 
чувствовать себя лучше. У меня достаточно знаний, чтобы тревожиться и слишком 
мало их, чтобы, 
несмотря на тревогу, идти вперед.
     - Мы тебя не понимаем, - сказали волы.
     - Да, не понимаете, а потому я и не говорю с вами. Вы не знаете, что такое 

кровь.
     - Знаем, - возразили волы. - Это красное вещество; оно впитывается в землю 

и пахнет.
     Полковая лошадь брыкнула, подпрыгнула и фыркнула.
     - Не говорите о ней, - сказала она. - Думая о крови, я чувствую ее запах, 
а 
запах этот вселяет в 
меня желание бежать прочь... когда на моей спине нет Дика.
     - Да ведь ее же нет здесь, - сказали в один голос верблюд и волы. - Почему 

ты такая глупая?
     - Это противное вещество, - сказал Билли. - У меня нет желания броситься 
бежать, но я не 
хочу разговаривать о крови.
     - Вот, вот. На этом вам следует остановиться, - сказал Двухвостка, в виде 
пояснения помахивая 
хвостом.
     - Конечно. Мы и так простояли здесь всю ночь, - согласились с ним волы.
     Двухвостка нетерпеливо стукнул о землю своей ногой, и железное кольцо на 
ней зазвенело.
     - Ах, о чем с вами говорить. Вы ничего не видите мозгом.
     - Нет, мы только видим нашими четырьмя глазами, - сказали волы, - но видим