рвущихся 
веревок, на стоны связанных слонов.
     - Маил, маил, Кала Наг! (Вперед, вперед, Черный Змей!). Дант до! (Клыком 
его!) Сомало, 
сомало! (Осторожней, осторожней!) Маро! Маро! (Бей его, бей его!) Арре! Арре! 
Ай! Иай! Киа-а-ах! 
- кричал он.
     Дравшиеся Кала Наг и дикий слон раскачивались из стороны в сторону, 
пересекая кеддах, а 
старые ловцы вытирали пот, попавший им в глаза, находя время кивать головой 
Маленькому Тумаи, 
который от радости извивался на верхушке столба.
     Но не только извивался. Раз Тумаи соскользнул вниз, шмыгнул между слонами 
и 
бросил упавший 
на землю свободный конец веревки загонщику, старавшемуся овладеть ногой 
непокорного слоненка 
(маленькие слоны всегда доставляют больше хлопот, чем взрослые). Мальчика 
заметил Кала Наг, 
поймал его хоботом и передал Большому Тумаи, который тотчас же отшлепал сына и 
посадил 
обратно на столб.
     Утром отец отругал его и сказал:
     - Разве для тебя недостаточно хороших кирпичных слоновых конюшен и палаток,
 
что тебе еще 
нужно принимать участие в ловле слонов, маленький бездельник? Эти глупые 
охотники, 
получающие меньше меня, рассказали о случившемся Петерсену сахибу.
     Маленький Тумаи испугался. Немногих белых людей знал он, но Петерсен 
казался ему самым 
важным из них. Он был главой всех кеддах; именно он ловил слонов для 
правительства Индии и 
лучше всех остальных живых людей знал повадки этих животных.
     - А что же... что же случится теперь? - спросил Маленький Тумаи.
     - Что случится? Да самое худшее. Петерсен сахиб - сумасшедший. Разве в 
противном случае он 
стал бы охотиться на этих диких дьяволов? Ему, пожалуй, вздумается потребовать, 

чтобы ты стал 
охотником на слонов, спал бы в полных лихорадкой джунглях и, наконец, чтобы 
тебя 
до смерти 
истоптали слоны в кеддах. Впрочем, может быть, эта глупость кончится 
благополучно. На будущей 
неделе ловля прекратится, и нас, жителей долин, пошлют в наши деревни. Мы будем 

расхаживать по 
гладким дорогам и забудем о ловле. Но слушай, сынок, меня сердит, что ты 
мешаешься в дело 
грязных ассамских жителей джунглей. Кала Наг слушается только меня, а потому 
мне 
приходится 
вместе с ним входить в кеддах. Дрянной! Злой! Негодный сын мой! Пойди, вымой 
Кала Нага, 
позаботься об его ушах; посмотри, чтобы в его ногах не было шипов, не то, 
конечно, Петерсен сахиб 
поймает тебя и сделает охотником, заставит ходить по следам ног слонов, и ты по 

его милости 
станешь настоящим медведем джунглей. Фу! Стыдно! Пошел прочь!
     Маленький Тумаи ушел, не сказав ни слова, но, осматривая ноги Кала Нага, 
он 
поведал ему обо 
всех своих огорчениях.
     - Не беда, - сказал Маленький Тумаи, отгибая край огромного правого уха 
слона, - Петерсен 
сахибу сказали мое имя и, может быть... может быть... может быть... Кто знает? 
Ай! Вот какой 
большой шип я вытащил из твоего уха.
     Несколько следующих дней слонов готовили к переходу; собирали их вместе; 
вновь пойманных 
диких животных водили взад и вперед, поставив каждого из них между двумя 
ручными 
слонами; это 
делается, чтобы они не доставляли слишком много хлопот во время спуска в 
долину; 
в то же время 
люди собирали войлок, веревки и все, что могло понадобиться в дороге.
     Петерсен сахиб приехал на одной из своих умных слоних, Пудмини; он уже