попытался кинуться на нее, но маленькая злобная пыльно-серая голова 
промелькнула 
близ самого 
его плеча; ему пришлось перескочить через тело змеи; ее голова направилась за 
ним и почти 
коснулась его.
     Тэдди повернулся к дому и закричал:
     - О, смотрите! Наш мангус убивает змею!
     Почти тотчас же Рикки услышал испуганное восклицание матери Тэдди; отец 
мальчика выбежал в 
сад с палкой, но к тому времени, когда он подошел к месту боя, карэт слишком 
вытянулась, Рикки-
Тикки сделал прыжок, вскочил на спину змеи и, прижав ее голову своими передними 

лапами, укусил 
в спину, как можно ближе к голове, потом отскочил в сторону. Его укус 
парализовал карэт. Рикки-
Тикки уже собирался приняться есть змею, по обычаю своего семейства, начиная с 
хвоста, как вдруг 
вспомнил, что сытый мангус неповоротлив и, что если он желает быть сильным, 
ловким и 
проворным, ему необходимо остаться голодным.
     Он отошел, чтобы выкупаться в пыли под кустами клещевины. В это время отец 

Тэдди колотил 
палкой мертвую карэт.
     "Зачем? - подумал Рикки-Тикки. - Я же покончил с ней!"
     Мать Тэдди подняла мангуса из пыли и приласкала его, говоря, что он спас 
от 
смерти ее сына; 
отец Тэдди заметил, что мангус - их счастье, а сам Тэдди смотрел на всех широко 

открытыми 
испуганными глазами. Эта суета забавляла Рикки-Тикки, который, понятно, не 
понимал ее причины. 
Мать Тэдди могла бы с таким же успехом ласкать Тэдди за то, что он играл в пыли.
 
Но Рикки-Тикки 
было весело.
     В этот вечер за обедом мангус расхаживал взад и вперед по столу и мог бы 
три раза всласть 
наесться всяких вкусных вещей, но он помнил о Наге и Нагене, и, хотя ему было 
очень приятно, 
когда мать Тэдди гладила и ласкала его, хотя ему нравилось сидеть на плече 
самого Тэдди, время от 
времени, его глазки вспыхивали красным огнем и раздавался его продолжительный 
боевой крик: 
Рикк-тикк-тикки-тикки-тчк!
     Тэдди отнес его к себе в постель и хотел непременно уложить его под своим 
подбородком. Рикки-
Тикки был слишком хорошо воспитан, чтобы укусить или оцарапать мальчика, но 
едва 
Тэдди заснул, 
мангус соскочил на пол, отправился осматривать дом и в темноте натолкнулся на 
Чучундру, 
мускусную крысу, которая кралась по стене. Чучундра - маленький зверек с 
разбитым сердцем. 
Целую ночь она хныкает и пищит, стараясь заставить себя выбежать на середину 
комнаты, но 
никогда не решается на это.
     - Не убивай меня, - чуть не плача, попросила Чучундра. - Не убивай меня, 
Рикки-Тикки!
     - Разве ты думаешь, что победитель змей убивает мускусных крыс? - 
презрительно сказал 
Рикки-Тикки.
     - Тот, кто убивает змей, бывает убит змеями, - еще печальнее произнесла 
Чучундра. - И разве 
я могу быть уверена, что когда-нибудь в темную ночь Наг не примет меня за тебя?
     - Этого нечего бояться, - сказал Рикки-Тикки, - кроме того, Наг в саду, а 
ты, я знаю, не 
выходишь туда.
     - Моя родственница Чуа, крыса, сказала мне... - начала Чучундра и 
замолчала.
     - Что сказала?
     - Тсс! Наг повсюду, Рикки-Тикки. Тебе следовало бы поговорить в саду с 
крысой Чуа.
     - Я не говорил с ней, значит, ты должна сказать мне все. Скорее, Чучундра, 

не то я тебя укушу!
     Чучундра села и заплакала; слезы покатились по ее усам.