длинных, 
гладких качающихся валов Тихого океана. Когда Котик почувствовал легкий зуд во 
всей коже, 
Матка сказала ему, что он начинает понимать воду; что этот зуд и покалывание 
предвещают 
наступление дурной погоды, и что значит ему нужно плыть во всю силу и уйти 
подальше.
     - Скоро, - сказала она, - ты будешь также понимать, куда именно надо 
плыть; 
до поры же до 
времени следи за Морской Свиньей, дельфином; он очень умен.
     Целая толпа дельфинов ныряла и неслась, разрезая воду, и маленький Котик 
помчался за ними.
     - Почему вы знаете, куда надо плыть? - задыхаясь спросил он.
     Вожак выпучил свои белесоватые глаза и нырнул в глубину.
     - У меня зуд в хвосте, малыш, - сказал он, - а это обозначает, что позади 
меня буря. Вперед! 
Когда ты будешь южнее Стоячей Воды (он подразумевал экватор), и у тебя 
поднимется зуд в хвосте, 
знай, что перед тобой буря, и поворачивай на север. Вперед! Я чувствую, что 
вода 
здесь очень 
опасна.
     Это одна из тех вещей, которые узнал Котик, а он постоянно учился. Матка 
сказала, что ему 
следует плыть за треской и палтусом вдоль подводных мелей, научиться 
обследовать 
обломки судов, 
лежащие на сотню сажень под водой; проскальзывать, точно ружейная пуля, в один 
иллюминатор 
затонувшего корабля и вылетать из другого, как это делают рыбы; танцевать на 
гребнях волн, когда 
молния бороздит небо, и вежливо махать одним своим ластом летящим по ветру 
короткохвостому 
альбатросу и морскому соколу; выскакивать из воды на три или четыре фута, как 
дельфин, прижимая 
к бокам ласты и изгибая хвост; не трогать летучих рыб, потому что они состоят 
из 
одних костей; на 
полном ходу и на глубине десяти сажень отрывать зубами лакомый кусочек спинки 
трески; никогда 
не останавливаться и не смотреть на лодку или на корабль, особенно же на 
гребную 
шлюпку. Через 
шесть месяцев Котик не знал о рыбной ловле в открытом море только того, чего и 
знать не стоило; и 
все это время ни разу не вышел на сушу.
     Но однажды, когда Котик дремал, лежа в теплой воде где-то невдалеке от 
острова Хуана 
Фернандеса, он почувствовал леность, какую ощущают люди, когда весна забирается 

в их тело; в то 
же время ему вспомнились славные твердые берега Северо-Восточного Мыса за семь 
тысяч миль от 
него, игры его товарищей; запах морской травы и рев котиков во время боя. В ту 
же самую минуту 
он повернул к северу, торопливо поплыл в этом направлении и скоро встретил 
десятки своих 
товарищей, которые все спешили туда же. Они сказали:
     - Здравствуй, Котик! В этом году мы, холостяки, можем протанцевать 
"огненный танец" среди 
прибрежных камней Луканнона и поиграть на молодой траве. Но откуда взял ты 
такой 
мех?
     Теперь у Котика была почти совершенно белая шкура, и, хотя он гордился ею, 

но ответил только:
     - Плывите быстрее. Мои кости тоскуют по земле.
     Наконец все они вернулись к родным отмелям и услышали, как старые котики 
дрались между 
собой в клубах тумана.
     В первую ночь Котик протанцевал "огненный танец" со своими сверстниками. В 

летние ночи все 
пространство моря от Северо-Восточного Мыса до Луканнона полно огня, и каждый 
котик оставляет 
позади себя след, похожий на полосу горящего масла; когда он прыгает, 
поднимается пламенный 
всплеск. А от волн, набегающих на берег, несутся огненные струи и крутящиеся