коленями чашку. 
Когда все собрались, заговорил Шер Хан; он не осмелился бы сделать этого во 
времена расцвета 
силы Акелы.
     - Он не имеет права говорить, - прошептала Багира Маугли. - Скажи это. Он 
собачий сын. Он 
испугается!
     Маугли поднялся на ноги.
     - Свободный Народ, - громко прозвучал его голос. - Разве Шер Хан водит 
стаю? Какое дело 
тигру до места нашего вожака?
     - Ввиду того, что это место еще свободно, а также помня, что меня просили 
говорить... - начал 
Шер Хан.
     - Кто просил? - сказал Маугли. - Разве мы шакалы и должны прислуживать 
мяснику, 
убивающему домашний скот? Вопрос о вожаке стаи касается только стаи.
     Раздался визг, вой; голоса кричали:
     - Молчи ты, щенок человека!
     - Дайте ему говорить. Он хранил наш Закон!
     Наконец, прорычали старшие волки:
     - Пусть говорит Мертвый Волк.
     Когда вожак стаи не убивает намеченной добычи, весь остаток жизни 
(обыкновенно очень 
короткий) недавнего предводителя зовут Мертвым Волком.
     Усталым движением Акела поднял свою старую голову.
     - Свободный Народ и вы, шакалы Шер Хана! Двенадцать лет я водил вас на 
охоту и с охоты, и за 
все это время никто, ни один волк не попался в ловушку и не был изувечен. 
Теперь 
я упустил 
добычу. Вам известно, как был выполнен заговор. Вы знаете, что меня привели к 
крепкому самбхуру, 
чтобы показать всем мою слабость. Задумали умно! Вы вправе убить меня теперь же 

на Скале 
Совета. Поэтому я спрашиваю вас, кто выйдет, чтобы покончить с Одиноким Волком? 

В силу Закона 
Джунглей вы должны выходить по одному.
     Наступило продолжительное молчание; никто из волков не хотел один на один 
насмерть бороться 
с Акелой. Наконец, Шер Хан проревел:
     - Ба, какое нам дело до этого беззубого глупца? Он и так скоро умрет. Вот 
детеныш человека 
прожил слишком долгое время. Свободный Народ, с первой же минуты его мясо было 
моим. Отдайте 
его мне! Мне надоело все это безумие. Десять лет он смущал джунгли. Дайте мне 
человеческого 
детеныша. В противном случае я всегда буду охотиться здесь, не оставляя вам ни 
одной кости. Он 
человек, человеческое дитя, и я ненавижу его до мозга моих костей.
     И более половины стаи завыло:
     - Человек! Человек! Человек! Что делать у нас человеку? Пусть уходит 
откуда 
пришел.
     - И обратит против нас все население окрестных деревень? - прогремел Шер 
Хан. - Нет, 
отдайте его мне! Он человек, и никто из нас не может смотреть ему в глаза.
     Акела снова поднял голову и сказал:
     - Он ел нашу пишу, спал рядом с нами; он загонял для нас дичь. Он не 
нарушил ни слова из 
Закона Джунглей.
     - И я заплатила за него жизнью быка, когда он был принят. Бык вещь 
неважная, но честь Багиры 
нечто иное, за что она, может быть, будет биться, - самым мягким голосом 
произнесла черная 
пантера.
     - Бык, внесенный в виде платы десять лет тому назад? - послышались в стае 
ворчащие голоса. 
- Какое нам дело до костей, которым минуло десять лет?
     - Или до честного слова? - сказала Багира, оскалив белые зубы. - Правильно 

вас зовут 
Свободным Народом!
     - Человеческий детеныш не имеет права охотиться с жителями джунглей, - 
провыл Шер Хан. 
- Дайте его мне!
     - Он наш брат по всему, кроме рождения, - продолжал Акела. - А вы хотите 
его убить!