женщина через плечо крикнула ему:
     - Спи. Это шакал разбудил собак. Скоро наступит утро.
     Сидевший в траве Маугли задрожал, как в лихорадке. Он узнал этот голос; 
тем 
не менее, чтобы 
вполне удостовериться, тихо позвал, удивляясь, что человеческая речь сразу 
вернулась к нему:
     - Мессуа! О Мессуа!
     - Кто зовет? - спросила женщина, и ее голос дрогнул.
     - Разве ты забыла? - спросил Маугли, чувствуя, что у него пересохло во рту.

     - Если это "ты", как назвать тебя? Скажи. - Она прикрыла дверь и прижала 
руку к своей груди.
     - Нату! Охо, Нату! - ответил Маугли, потому что, как вы помните, так звала 

его Мессуа, когда 
он впервые пришел в селение.
     - Войди, мой сын! - позвала она Маугли.
     Он вошел в круг света и взглянул в лицо Мессуа, женщины, которая была с 
ним 
добра и жизнь 
которой он спас. Она стала гораздо старше; ее волосы поседели, но ни ее глаза, 
ни голос не 
изменились. По обычаям женщин, она думала, что увидит Маугли таким же, каким он 

был в день 
разлуки с ней, и ее глаза с изумлением окинули его грудь и голову, касавшуюся 
верхнего косяка 
двери.
     - Сын мой, - прошептала она и бросилась к его ногам. - Но нет, ты больше 
не 
мой сын, ты бог 
лесов. Ай!
     Он стоял в красном свете масляной лампы сильный, рослый, красивый, с 
черными волосами, 
рассыпавшимися по его плечам, с ножом, висевшим на шее, с головой, украшенной 
венком из белого 
жасмина, и его действительно легко было принять за дикое божество лесной 
легенды. Дремавший в 
люльке ребенок проснулся и громко закричал от ужаса. Мессуа повернулась, чтобы 
успокоить 
мальчика; Маугли же стоял неподвижно, оглядывая кувшины для воды, котлы для 
похлебки, мешок, 
мельницу для зерен и другие принадлежности человеческого жилища, которые были 
ему памятны.
     - Что хочешь ты: поесть или напиться? - прошептала Мессуа. - Здесь все 
твое. Мы обязаны 
тебе жизнью. Но скажи: тот ли ты, кого я звала Нату, или действительно ты 
божество?
     - Я - Нату, - ответил Маугли, - и забрел далеко от своих мест. Увидев 
огонь, я пришел сюда. 
Но я не знал, что ты здесь...
     - Мы побывали в Кханиваре, - робко сказала Мессуа, - и англичане хотели 
защитить нас от 
тех людей, которые собирались нас сжечь. Помнишь?
     - Я не забыл.
     - Когда английский закон сказал свое слово, мы вернулись в поселение злых 
людей, но не могли 
найти его.
     - Это я также помню, - заметил Маугли, ноздри которого подергивались.
     - Мой муж поступил полевым работником и, как очень сильный человек, скоро 
приобрел 
небольшую землю здесь. Мы не так богаты, как прежде, но нам не нужно много.
     - Где он, человек, который копался в грязи, когда им овладел страх?
     - Он умер год тому назад.
     - А этот? - Маугли показал на ребенка.
     - Это мой сын, родившийся во время предпоследних дождей. Если ты божество, 

дай ему милость 
джунглей, чтобы он был в безопасности посреди... посреди твоего племени, как мы 

в ту ночь.
     Она подняла ребенка, который, забыв свой страх, потянулся ручками к 
висевшему на шее Маугли 
ножу, чтобы поиграть им; юноша осторожно отвел в сторону маленькие пальчики.
     - Если ты Нату, унесенный тигром, - задыхаясь продолжала Мессуа, - это 
твой 
младший брат. 
Благослови же его.
     - О! Что я знаю о вещи, которая называется благословением? Я не лесной бог,