И красное лезвие, точно пламя, скользнуло вдоль дола, задние ноги которого 

скрывались под 
телом большого волка.
     - Это моя добыча, - сморщив ноздри, фыркнул этот волк. - Предоставь его 
мне.
     - Разве у тебя в желудке все еще пусто, пришелец? - спросил Маугли.
     Вон-толла был страшно изранен, тем не менее его зубы парализовали дола, 
который не мог 
повернуться и дотянуться до него.
     - Клянусь быком, который купил меня, - с недобрым смехом сказал Маугли, - 
это 
бесхвостый!
     И действительно, Вон-толла держал крупного, темного вожака.
     - Неблагоразумно убивать детенышей и волчиц, - продолжал Маугли, отирая 
рукой кровь со 
своих глаз, - в таком случае следовало убить также и пришельца, и, мне кажется, 

Вон-толла тебя 
убивает.
     Один дол кинулся на помощь к своему вожаку, но раньше, чем его зубы 
схватили Вон-толла за 
бок, нож Маугли полоснул его по горлу, а Серый Брат докончил дело.
     - Вот как делается у нас в джунглях, - сказал Маугли.
     Вон-толла не ответил; челюсти пришельца все сильнее сжимали спинной хребет 

вожака, но его 
собственная жизнь убывала. Дол вздрогнул; его голова опустилась; он перестал 
двигаться; Вон-толла 
упал на него.
     - Хо! Долг крови уплачен, - сказал Маугли. - Спой песню Вон-толла.
     - Он перестал охотиться, - ответил Серый Брат. - Да и Акела что-то уж 
долго 
молчит.
     - Кость перегрызена! - прогремел Фао, сын Фаона. - Они убегают, кончайте, 
кончайте с ними, 
охотники Свободного Народа!
     Один за другим долы уходили с этих темных и окровавленных песков в реку, в 

чащи джунглей, 
вверх или вниз по течению, спеша туда, где был свободен путь.
     - Долг! Долг! - закричал Маугли. - Уплатите долг! Они убили Одинокого 
Волка! Не 
позволяйте ускользнуть ни одной собаке.
     С ножом в руке юноша мчался к окраине берега, чтобы остановить всякого 
дола, который 
решится войти в воду; в это время из-под груды девяти убитых рыжих собак 
показалась голова 
Акелы и его передние лапы. Маугли опустился на колени подле Одинокого Волка.
     - Ведь я же говорил, что это будет мой последний бой, - задыхаясь, 
прошептал Акела. - Это 
отличная охота. А ты, Маленький Брат?
     - Я жив и убил многих.
     - Да. Я умираю, и мне хотелось бы... хотелось бы умереть подле тебя, 
Маленький Брат.
     Маугли положил страшно израненную голову Акелы к себе на колени и обвил 
руками его 
разорванную шею.
     - Давно прошли старые дни Шер Хана, когда человеческий детеныш валялся в 
пыли.
     - Нет, нет, я волк. У меня одна кожа со Свободным Народом! - с жаром 
произнес Маугли. - Я 
не хочу быть человеком.
     - Ты человек, Маленький Брат, - сказал Акела. - Ты человек, в противном 
случае, стая 
разбежалась бы перед нападением долов. Я обязан тебе жизнью, а сегодня ты спас 
и 
стаю, как я 
однажды спас тебя. Разве ты забыл? Теперь все долги заплачены. Иди к своему 
племени. Повторяю 
тебе, глаз моего глаза, эта охота окончена. Иди к своему племени.
     - Никогда не уйду; я буду охотиться в джунглях. Ведь я же говорил это.
     - После лета наступают дожди, после дождей приходит весна. Вернись к своим 

раньше, чем тебя 
прогонят.
     - Кто прогонит меня?
     - Маугли прогонит Маугли. Вернись к своим! Иди к людям.
     - Когда Маугли прогонит Маугли, я уйду, - ответил юноша.
     - Теперь все сказано, - произнес Акела. - Можешь ли ты, Маленький Брат,