в батраках: он никогда не унывал — ни в дождь, ни в зной. А вдобавок умел он 
дудеть в берестяной рожок и играть на тростниковой дудочке, да так звонко, что 
эхо разносилось над лесами и болотами.
И ещё жила-была старая троллиха, мудрее которой не было на всём белом свете. 
Тролли, прежде чем браться за какое дело, особенно если не знали, как к нему 
подступиться, всегда приходили к ней за советом. Звали её Угель-Гугель, и жила 
она в старой избушке в глухой лесной чаще.
Как уже говорилось, большие тролли не больно-то ладили друг с другом и 
рады-радёшеньки были сыграть с собратом недобрую шутку. Тот, кому удавалось 
взять верх, расхаживал, посмеиваясь, и радовался: вот он какой хитрый и ловкий! 
Да только вскоре сам попадал впросак. И тогда уже бродил мрачнее тучи и шипел, 
как девятнадцать северных ветров.
Впрочем, какое-то время четверо троллей жили в мире и согласии — до той поры, 
как одно известие не перессорило их пуще прежнего.
Разнёсся слух, что старый добрый король с Семимильной горы, повелитель всех в 
мире троллей и гномов, спустился в Тёмную пещеру в Чёрной горе и дверь за ним 
навсегда закрылась. Больше они его никогда не увидят, не пожмут ему руку, не 
услышат его прекрасных мудрых речей. Он царствовал три тысячи лет, и тролли 
почитали его, как никого другого.
Предстояло выбрать нового правителя, и многие были не прочь занять место 
старика. Стать повелителем больших и малых троллей, а также гномов и эльфов, 
жить в Семимильной горе, где семьсот роскошных залов, владеть волшебными 
златорогими быками, среброрунными овцами, златогривыми жеребцами и всеми 
прочими богатствами — разве это не завидный удел? Четыре старых тролля дни и 
ночи напролёт мечтали о том, как бы занять королевский трон. Бул был уверен, 
что прекрасно подходит на это место. Друл считал, что столь высокое положение 
годится ему больше, чем кому-либо, а Клампе-Лампе не сомневался, что лучшего 
правителя, чем он, не сыскать во всём королевстве, хоть пятьсот раз его обойди! 
Трампе-Рампе, в свою очередь, готов был дать свой огромный нос, которым он так 
гордился, на отсечение, что всенепременно станет королем.

А по сему тролли, случись им теперь встретиться, делали вид, будто не замечают 
друг дружки. Они ходили злющие-презлющие и готовы были стереть соперника в 
порошок, попадись тот им в лапы. Каждый считал, что не будь всяких выскочек — 
дело бы сладилось просто и ясно. И чем ближе был день избрания нового короля, 
тем пуще они злились и тем усерднее ломали головы, гадая, как бы заполучить 
трон в Семимильной горе.
Но когда настал знаменательный день, тролли не смогли решить, кого же им 
избрать. Они разбрелись по домам и думали ещё семь дней. Однако и это не 
помогло. Они гадали и рядили и так и этак ещё неделю, но ничего не надумали. 
Что ж, делать нечего: придётся им идти за советом к Угель-Гугель, мудрее 
которой нет никого на свете.
Бул, прознав об этом, захотел подольститься к старухе и решил навестить её. 
Взял он посох и отправился в путь в самую лесную чащу. Он осторожно пробирался 
вперёд и поминутно оглядывался по сторонам: как бы кто не проведал, что он 
задумал. И вот добрался он до места, постучал, и Угель-Гугель сама открыла ему 
дверь.
— Какой важный гость ко мне пожаловал! — сказала она.
— Вот проходил мимо и решил посмотреть, как тебе живётся одной-одинёшенькой, — 
соврал Бул.
Они повели беседу о том и о сём, и в конце концов тролль завел речь о 
королевской короне.
— Помоги мне в этом дельце, ведь ты самая мудрая на свете, а я тебе отплачу — 
обещаю, что получишь лучшую золоторогую корову с Семимильной горы, или не быть 
мне Бул-Бул-Булсери-Булом.


«Какой важный гость ко мне пожаловал!» — сказала старуха


Только он это произнёс, как раздался стук в дверь.
— Матушка Угель-Гугель, — всполошился Бул, — спрячь меня, чтобы никто не узнал, 
что я к тебе приходил!
Троллиха спрятала его на чердаке, а потом пошла открывать.
Это явился Друл. Ему в голову пришла та же мысль, что и Булу.
— Какой важный гость ко мне пожаловал! — сказала старуха.
— Да вот шёл мимо, — отвечал Друл, — и дай, думаю, проведаю почтенную троллиху.
И он завел разговор о том и о сём, о новом и старом, исподволь приближаясь к 
тому, зачем пришёл.
— Коли поможешь мне занять трон, — посулил он, — то получишь лучшую золоторогую 
корову с Семимильной горы. Обещаю, или не быть мне Друл-Друл-Друлсери-Друлом.
Но и Друлу не повезло: не успела старуха ответить, как снова послышался стук в 
дверь. Кого ещё принесла нелегкая?
Друл потерял голову от страха и взмолился, чтобы старуха его где-нибудь 
спрятала. Угель-Гугель открыла подпол, и тролль там укрылся. А она пошла 
открывать дверь.
На пороге стоял Клампе-Лампе, он тоже был не прочь сговориться со старой 
троллихой. Ясное дело, он считал, что один до этого додумался, и страшно 
гордился своей смекалкой.
— Какой важный гость ко мне пожаловал! — сказала старуха.