Морской тролль


Перевод Е. Рачинской

Как-то поплыли Юхан Перса и Элиас Нильса на острова поохотиться на морских птиц 
и собрать птичьих яиц. В тот день им везло: жирных гаг настреляли да яйцами 
целый ящик наполнили. Из дома они взяли с собой кофе и еду, да к тому же в 
лодке припасли небольшую фляжку — надо ж себя побаловать. Развели костёр, 
закурили, поболтали немного о том о сём, а потом Элиас и говорит Юхану: 
«Последи-ка ты за кофе, а я возьму лодку и порыбачу».
В тот день клёв был отменный, но ни одной рыбёшки поймать не удавалось. 
Казалось, будто чья-то крепкая рука дёргает за крючок, а когда вытаскиваешь 
леску — крючок пустой. Тут Элиас и заподозрил, что дело нечисто.
«Ну, погоди, раз ты такой голодный, может, вот это попробуешь?» — пробормотал 
тогда Элиас, посмеиваясь в бороду. Взял старую рыбацкую рукавицу, наполнил её 
всяким хламом и прицепил на крючок.
Не успел удочку забросить, как леску потянуло на дно. Чувствует Элиас — на 
крючке что-то тяжёлое. Стал тянуть изо всех сил, да всё напрасно. Но не таков 
он, чтобы вот так просто сдаваться: намотал леску на уключину, поплевал на руки 
и давай опять тянуть. Вдруг поклёвка прекратилась. Элиас уж было подумал, что 
крючок оборвался, как вдруг из воды появился здоровенный морской бычок: головой 
во все стороны мотает — от рукавицы избавиться хочет. И несётся рыбина прямо на 
Элиаса. Стукнулась с треском об лодку и легла на воде — на Элиаса во все глаза 
смотрит. Такой страсти Элиас отродясь не видывал: пасть широко раскрыта, на 
губе крючок с приманкой болтается, а сама рыбина пыхтит и стонет, жабры 
раздуваются, словно огромный пузырь, а маленькие косые глаза так и зыркают во 
все стороны. Тело сплошь покрыто шипами, а кожа висит на ней словно лохмотья.
Тут Элиаса зло взяло, что какой-то проклятый бычок испортил ему всю рыбалку. 
«Эй ты, глазей сколько влезет, — крикнул он, — а только я тебя ничуть не 
боюсь!» Изловчился Элиас, схватил морского зверя, выдернул крючок и плюнул с 
досады прямо ему в пасть. «Вот тебе, свинья ты этакая!» — и выбросил рыбину в 
море…
Прошло время, и случилось так, что Элиас опять отправился на рыбалку в те места.
 На сей раз он был один. Оставил Элиас лодку в тихой заводи и пошёл приготовить 
кофе. А пока кофе варился, решил побродить по острову. Волны бились о 
каменистый берег, заливая водой каждую расселину, а вокруг на скалах кричали 
птицы.
Тут и вспомнил Элиас о рыбине, что попалась ему здесь на крючок не так давно. 
Видит — откуда ни возьмись, прямо перед ним на камне лежит та самая тварь. 
«Должно быть, выдра её тут бросила. Дохлая поди, вон как вся высохла», — 
подумал он и потрогал её ногой. А рыбина возьми да и оживи: стала биться, 
извиваться как сумасшедшая, пастью воздух хватать. Тогда Элиас поддал её ногой 
покрепче так, что полетела она прямо в море.
И вдруг стала рыбина расти, расти и превратилась в жуткое чудище. Поднялось 
чудище из воды, разинуло пасть размером с корабельный сундук и проревело:

«Ну что, может, и теперь захочешь плюнуть мне в пасть, Элиас! Только вот что я 
тебе скажу…»
Дальше Элиас слушать не стал. Кинулся он прочь, да с такой прытью — только 
пятки засверкали. Вскочил в лодку и всю дорогу до дома грёб так, что пот лил с 
него градом. И только когда к берегу причалил, вспомнил Элиас, что на острове у 
него кофе варится…



Дракон


Перевод Л. Амеличевой

Тысячелетиями лежит дракон на золотых сокровищах. Крылья его покоятся на 
королевских коронах, драгоценных камнях и сундуках, набитых блестящими кольцами.
 Зорки его огненные глаза, а пасть изрыгает пламя и дым. Лишь изредка выползает 
чудовище из своей пещеры, с шумом летит над морем, оставляя за собой дым и 
искры, как падающая звезда. У людей подгибаются колени от страха: только бы 
укрыться где-нибудь поскорее.
Немногие смельчаки отваживаются проникнуть в его пещеру, чтобы отвоевать 
сияющий клад. И никто не возвращается назад. Меч скользит из ножен… но его уже 
встречают скрюченные когти. Тлетворное дыхание дракона разъедает щит и приносит 
смерть. Выбеленные веками черепа героев становятся убежищем для змей и мышей.
Лишь время побеждает страшного дракона. Сон его раз от разу становится всё 
длиннее и длиннее. Сменяется не одно поколение людское, но вдруг появляется в 
небе дракон и снова предвещает войны, чуму и всяческие беды, вселяя ужас в 
сердца.
В наши времена дурные предвестия дремлют. Дракон стал преданием. Он спит 
тяжёлым смертным сном. Зияют его пустые глазницы, крылья бездвижны.