Тут Эспен достал кирку и насадил её на рукоять.
— Копай сама! — велел Эспен. И кирка принялась долбить и копать, да так, что 
камни и земля полетели во все стороны, и уж можете мне поверить, колодец 
получился что надо — просторный и глубокий.
Тогда Эспен вынул из котомки орех, потихоньку положил его на дно колодца и 
вынул из ореха мох.
— Теки! — шепнул Эспен.
Вода полилась ручьём, и скоро колодец был полон до краёв.
Так Эспен срубил дуб, заслонявший от света окна дворца, и выкопал колодец, вода 
в котором не иссякала круглый год. За это он получил принцессу и полкоролевства,
 как король и обещал. И по правде сказать, не так уж и плохо, что Пер и Пол 
лишились своих ушей, а то пришлось бы им до скончания века слушать, как народ 
говорил, что, мол, не так уж и глуп этот Эспен Аскеладд, даром что всё 
удивлялся да нос повсюду совал.



Рыжий Лис и Аскеладд


Перевод Л. Амеличевой

Далеко ли, близко ли, высоко ли, низко ли, не на небе — на земле жил король в 
одной стране. Добра всякого было у него видимо-невидимо: и овец, и коз, и коров,
 и лошадей, а уж золота и серебра — не счесть. Одна только беда — одолела его 
печаль, не хотел он никого видеть, а уж тем паче с кем-то разговаривать. А стал 
он таким, когда пропала его младшая дочь. Да если бы она и не пропала, королю 
вряд ли жилось бы лучше, потому как по соседству обитал тролль и постоянно 
творил всякие пакости, так что к королевскому дворцу люди боялись и 
приблизиться. То выпустит лошадей из конюшен, те затопчут все поля и луга и 
съедят подчистую посевы. То вдруг поотрывает головы у королевских гусей и уток. 
То убьёт коров в хлеву или загоняет овец и коз по лесам и горам до полного 
изнеможения. А уж рыбу из садков — ту завсегда вытащит на берег.
Жили в том же королевстве старик и старуха, и было у них три сына: одного звали 
Пер, другого — Пол, ну а третьего — Эспен Аскеладд, потому как он постоянно в 
золе копался.
Уродились парни на славу, но Пер, самый старший, был и самым бравым, и потому 
попросил он как-то отца отпустить его мир посмотреть, себя показать да счастья 
попытать.
— Уж лучше поздно, чем никогда, дитятко, — сказал старик. Дали Перу вина в 
дорогу да еды в торобу, мешок завязали — и только его и видали. Долго ли, 
коротко ли, набрёл он на старушку, а у той ни двора, ни избушки. Лежит, 
бедолага, на обочине и просит:
— Ох, паренёк, дай хоть корки кусок!
Но Пер и глазом не моргнул, лица не повернул, что слышал, виду не подал и 
дальше зашагал.
— Иди, иди, — сказала старушка, — и будь что будет. Шёл Пер, шёл и пришёл прямо 
к королевскому двору.
А там король кур кормит.
— Вечер добрый, Бог в помощь, — поприветствовал короля Пер. А тот в ответ лишь: 
«Цып-цып-цып», как ни в чём не бывало.
«Ах так, ну и кудахтай тут, пока в петуха не превратишься, тогда и говорить с 
тобой не о чем будет», — подумал Пер, а сам отправился на королевскую кухню и 
развалился на скамье словно барин какой.
— Это что ещё за молокосос? — ахнула кухарка, Пер-то молод был, даже бороды не 
отрастил. Дюже разобиделся он и решил как следует вздуть кухарку, но тут явился 
король и приказал схватить Пера, вырезать ему из спины три ремня, насыпать в 
раны соли и отпустить на все четыре стороны.
Не успел Пер домой воротиться, как Пол вздумал на мир поглядеть. Дали ему вина 
в дорогу да еды в торобу, мешок завязали — и только его и видали. Долго ли, 
коротко ли, встретилась Полу голодная старуха, и он тоже прошёл мимо — не помог 
ей. И у короля Пол повёл себя не лучше, чем Пер. Король не обратил на него 
никакого внимания, а кухарка назвала его невоспитанной деревенщиной. И только 
Пол собрался поколотить её за это, король тут как тут — взял большущий нож и 
вырезал у него из спины три ремня, насыпал туда углей и отправил его восвояси.
В конце концов и Аскеладд вылез из-за печки, стал одеваться — в дорогу 
собираться: первый день — от золы отряхался, второй — причёсывался да умывался, 
а третий — как на праздник наряжался.

— Нет, да вы только поглядите на него! — не удержался Пер. — Нечего сказать, 
хорош, сияет как медный грош! Никак к самому королю собрался, дочку его в жёны 
взять да полкоролевства в придачу? Сиди лучше за печкой да в золе копайся!
Но Аскеладд и ухом не повёл, а пошёл к отцу позволения просить на мир поглядеть.

— Да что тебе там? — спросил старик. — Смотри, что с Пером и Полом приключилось,
 а уж с тобой-то что станется?
Но Аскеладд не отставал, пока не получил разрешения.
Братья не хотели, чтобы ему давали еду в дорогу, но мать всё же положила Эспену 
сырную корку да супную кость, и отправился он в путь. Аскеладд никуда не 
торопился и так сам с собой рассуждал: «Если у тебя целый день впереди, то ты