обрадовался. Даже если им и не удастся добыть принцессу и полкоролевства, думал 
он, может статься, они найдут работу у хорошего человека, и всё устроится как 
нельзя лучше. Когда братья сказали отцу, что собираются во дворец, он тут же 
согласился, и Пер, Пол и Эспен Аскеладд отправились в путь.
Шли они, шли и пришли к склону горы, поросшей лесом. Слышат: с вершины 
доносится стук, будто кто-то дерево рубит.
— Вот странно, и кто это там вздумал лес рубить? — говорит Эспен Аскеладд.
— Вот чудак! Чему ж тут удивляться? — отвечают Пер и Пол. — Дровосек на то и 
дровосек, чтобы лес рубить.
— А все ж охота мне посмотреть, кто это, — с этими словами Эспен Аскеладд 
свернул с дороги и пошёл вверх по склону.
— Сходи-сходи. Такому младенцу, как ты, невредно будет и ходить поучиться, — 
закричали ему вслед братья, а он и в ус не дует, знай себе вверх лезет.
Взобрался он на гору и пошёл к тому месту, откуда доносился стук. Видит: топор 
сам, один-одинёшенек рубит ель.

— День добрый! — говорит Эспен Аскеладд. — Так вот кто здесь лес рубит!
— Да уж, давненько я здесь стучу, всё тебя поджидаю, — отвечает топор.
— Ну, вот и я, — сказал Эспен, снял топор с топорища и сунул в котомку.
Потом вернулся назад, к братьям, а те давай над ним потешаться:
— Ну и что ж за диковину ты там увидел?
— Да всего-навсего топор, — ответил Эспен. Пошли они дальше. Шли-шли и видят 
отвесную скалу.
Слышат: сверху доносится стук, будто кто-то скалу долбит.
— Вот странно, и кто это там вздумал так стучать? — говорит Эспен Аскеладд.
— Да ты, видать, от большого ума всему удивляешься! — отвечают Пер и Пол. — Ты 
что, никогда не слышал, как стучит по дереву дятел?
— А все ж охота мне посмотреть, кто это, — сказал Эспен.
И как братья над ним ни насмехались, он знай себе вверх карабкается. Взобрался 
Эспен на уступ и видит: кирка сама, одна-одинёшенька, долбит скалу.
— День добрый! — говорит Эспен Аскеладд. — Так вот кто здесь так стучит!
— Да уж, давненько я здесь стучу, всё тебя поджидаю, — отвечает кирка.
— Ну, вот и я, — сказал Эспен, снял кирку с рукояти, сунул в котомку и 
спустился к братьям.
— Ну и какое диво дивное ты там увидал? — спросили Пер и Пол.
— Да ничего особенного, всего-навсего кирку.
И снова тронулись братья в путь. Шли они, шли и пришли к ручью. И им сил нет 
как пить захотелось, путь-то они прошли немалый. Только собрались утолить жажду,
 Эспен Аскеладд и говорит:
— Вот странно, и откуда это вода в ручье взялась?
— Странно, что ты ещё умом не рехнулся, так всему удивляться! Откуда ручей 
течёт?! Да ты что, никогда не видал, как из земли ключ бьёт?
— Видать-то видал, а все ж охота мне посмотреть, — ответил Эспен и отправился 
вверх по течению. Сколько братья ни кричали ему вслед, он с пути не свернул.
Шёл он, шёл, а ручей становился всё меньше и меньше, пока Эспен не увидал 
грецкий орех, из которого тоненькой струйкой сочилась вода.
— День добрый! — поздоровался Эспен Аскеладд. — Вот откуда в ручье вода 
берётся! Так и лежишь здесь один-одинёшенек?
— Да уж, давненько я здесь лежу, всё тебя поджидаю, — отвечал орех.
— Ну, вот и я, — сказал Эспен, взял кусочек мха и заткнул им дырку, чтобы вода 
не вытекала. Потом положил орех в котомку и пошёл обратно.
— Ну что, увидал, откуда ручей течёт? Должно быть, редкостное чудо! — дразнили 
его Пер и Пол. I
— Да нет, обычная дыра, — ответил Эспен Аскеладд. Братья снова принялись 
смеяться над ним, а он и ухом не ведёт.
— А мне, — говорит, — всё равно охота было взглянуть.
Прошли они ещё немного и пришли ко дворцу. К тому времени все в королевстве уже 
знали, что можно получить в жёны принцессу и полкоролевства в придачу, если 
срубить высокий дуб и вырыть королю колодец.
Многие уже попытали счастья, и дуб стал вдвое толще, чем прежде, — ведь, как вы 
помните, стоило отрубить от дуба одну щепку, как на её месте вырастали две 
новых. Королю это надоело, и он решил наказывать тех, кто не смог срубить дуб. 
Он приказал отстригать им уши и ссылать на пустынный остров. Но старших братьев 
напугать было нелегко: уж дуб-то срубить у них сил хватит, думали они.

Пер, как самый старший, вызвался идти первым. Однако с ним случилось то же, что 
и с остальными: только он отрубил одну щепку, как на её месте выросли две новые.
 Королевские слуги тут же схватили его, отстригли уши и отвезли на остров.
Потом пришел черед Пола. Но и с ним приключилась та же история: ударил он пару 
раз топором, и дуб стал расти на глазах. И его схватили и отправили на остров, 
а уши остригли ещё короче, потому как мог бы и остеречься, глядя на брата.
Наконец и Эспен Аскеладд захотел попытать счастья.
— Уж если тебе во что бы то ни стало охота выглядеть, как клеймёная овца, Эспен,
 можешь не утруждаться — мы отстрижём тебе уши прямо сейчас! — воскликнул 
король. Он был зол на Эспена из-за братьев.
— А мне все ж охота сначала попробовать, — сказал Эспен, и королю ничего не 
оставалось делать, как разрешить.
Эспен Аскеладд достал из котомки топор и насадил его на топорище.
— Руби сам! — приказал Эспен топору, и топор принялся рубить — только щепки 
полетели. Не успели все и глазом моргнуть, как дуб лежал на земле.