и вода опять сольется. В лес придешь, поступи так же. Петр поблагодарил и пошел 
дальше. Едва он сделал несколько шагов, как волк с железной головой опять 
показался перед ним. Пришлось пастуху снова спасаться изо всех сил. Добежал он 
до реки, махнул платком, который ему дала солнцева мать, вода разделилась, и он 
посуху перебежал на другой берег. Тут он опять махнул платком, вода сомкнулась, 
и волк с железной головой остался по ту сторону. Петр пошел дальше, но волк 
бросился в воду, пере плыл через реку и, ну, догонять Петра. Снова пришлось ему 
бежать. Волк уже настигал его, как вдруг пастух заметил дом и вбежал в него. 
Там жила месяцева мать. — Здравствуй, матушка! — сказал Петр и приложился к ее 
руке. — Здравствуй, крещеная душа. Что доброго скажешь? — Ничего доброго, — 
ответил Петр, за мной гонится волк с железной головой, и я, спасаясь от него, 
забежал к тебе. Месяцева мать дала ему поесть и уложила спать. На утро Петр 
собрался дальше в путь. Месяцева мать подарила ему каравай хлеба и сказала: — 
Возьми этот каравай и, когда будешь в беде, положи его перед сном под голову. 
Увидишь тогда, что будет. Петр поблагодарил и пошел. Но поблизости его уже 
поджидал волк с железной головой, и снова пастуху пришлось бежать от него во 
весь дух. Он бежал и бежал, а волк все за ним. Вот-вот он уже был готов его 
схватить, как вдруг дорогу преградил густой лес. Петр махнул платком, деревья 
расступились, и он прошел в лес. Он снова махнул платком, и деревья сомкнулись, 
да так плотно, что и муравью было не пролезть. Но у волка с железной головой 
челюсти и зубы были тоже железные, и он начал грызть деревья. Он грыз, грыз, да 
так, что только щепки летели во все стороны. Хоть лес был велик, но волк быстро 
перегрызал одно дерево за другим, и скоро они все повалились, а волк пробрался 
в лес. Когда Петр дошел до середины леса, он положил каравай хлеба себе под 
голову и лег спать. На утро он проснулся и вскрикнул от удивления. Возле него 
стояли, лев, медведь и рысь, ласково на него глядели и виляли хвостами. Петр 
разломил каравай на три части и дал им поесть. А волк с железной головой грыз 
всю ночь деревья и почти добрался до Петра. Тогда Петр махнул платком в другую 
сторону, и лес раздался. Он вышел со своими зверями в чистое поле, снова махнул 
платком и запер волка в лесу. После того он пошел со своими зверями домой. По 
дороге его настигла ночь, и он постучал в одну избушку, просясь на ночлег. Он 
вошел и увидел, что на лавке, у печки, сидит старуха. — Добрый вечер, 
матушка! — Бог в помощь, Петр! Откуда идешь? — За мной гонится волк с железной 
головой, ответил он. Он и не подумал о том, что старуха-то была мать волка с 
железной головой, и рассказал ей все кряду, что с ним было. Под конец он 
сказал: — Я запер волка в густом лесу. Волчья мать слушала и виду не подавала, 
кто она такая. Она сказала Петру:
— Хочешь поступить ко мне в пастухи? Мой ушел, и некому пасти моих овец. Петр и 
слышать об этом не хотел. Он сказал, что тоскует по дому, что он только что 
женился и покинул молодую жену. Но старуха не отставала, пообещала ему большое 
жалованье, и Петр, в конце концов, согласился. Когда они ложились спать, волчья 
мать сказала ему: — Дай-ка мне, Петр, красный платок; я его поберегу, чтобы ты 
его не потерял. Петр не хотел отдавать, но она опять пристала, как цыганка, и 
он отдал ей платок. Когда Петр заснул, старуха потихоньку вышла, пошла в лес и 
освободила сына. На другой день Петр погнал овец в поле, а волк стал 
советоваться с матерью, как бы погубить пастуха. Напасть на него открыто он не 
решался, так как его охраняли три зверя. — Знаешь, что? — сказал волк своей 
матери: — вырой там, где Петр завтра будет доить овец, большую яму и покрой ее 
досками. Я спрячусь в ней, и когда он начнет доить овец, я выскочу и съем его. 
Сказано — сделано. Они вырыли большую яму, покрыли ее досками, и волк спрятался 
в ней. Но когда Петр стал доить овец, его звери легли на самые доски, и волку 
пришлось зря просидеть в яме. Петр, подоив овец, ушел с ними, а волк с 
железными зубами вышел из ямы и сказал матери: — Давно бы я его слопал, да 
боюсь, что попадет мне от его зверей. Но знаешь что? Когда он завтра снова 
пойдет пасти стадо, привяжись к нему с просьбой, чтобы он зверей оставил дома. 
Ты их тогда запри, а я уже с ним справлюсь. Пришло утро, Петр собрался гнать 
овец на пастбище, но тут мать волка привязалась к нему с просьбою, чтобы он 
оставил зверей дома. Петр долго не соглашался, но она клянчила, как цыганка, и 
пастух оставил зверей в избушке. Старуха их накормила и заперла.
Волк с железными зубами пустился прямехонько к Петру, но тот, завидев его 
издали, понесся во весь дух вперед. Добежав до леса и видя, что больше делать 
нечего, пастух влез на высокое дерево. Но волк был тут как тут, начал грызть 
дерево и, подгрызши его наполовину, крикнул: — Слезай. Петр! Я тебя съем! Видит 
пастух — дело плохо: волк скоро сгрызет все дерево. Тогда он снял сапог, бросил 
его волку и сказал: — На, бери мой сапог, грызи его, а я пока покричу на весь 
лес: пусть все звери и птицы узнают, что пришла моя смерть. И он стал кричать 
во все горло. Услышала рысь крик и говорит льву и медведю: — Мне кажется, наш 
хозяин кричит. — Успокойся, — отвечали они: — ты обожралась, и тебе снится сон. 
Тем временем, волк сгрыз сапог и опять крикнул: — Сходи, Петр! Я тебя съем! 
Пастух сбросил с дерева другой сапог. — На, голубчик волк, погрызи, а я еще раз 
покричу: пусть все звери и птицы знают, что пришла моя смерть. И он снова 
принялся кричать. Тогда сказал медведь: — И мне кажется, что наш хозяин кричит.
 — Ах, помолчи! Ты, видно, тоже обожрался и бредишь во сне! — ответил лев. Волк 
сгрыз и второй сапог. Тогда Петр бросил ему свою шапку и закричал в третий раз. 
Теперь и лев услышал его голос и сказал: — Да, это наш хозяин кричит. Звери 
поднялись и хотели выбежать, но дверь была на запоре. Тогда они подрылись под 
стену, выскочили вон и побежали на голос хозяина. Волк уже успел подгрызть 
почти все дерево, и оно еле-еле держалось. Звери набросились на волка с 
железными зубами и растерзали его в мелкие клочья.
Петр слез с дерева, пошел в дом старухи и натравил на нее зверей; они разорвали