сколько листьев я нарвала. Как мне их теперь донести? Вот отчего я так горюю.
— Ах, ты горюешь о том, как их донести? — отвечает змея.— Не печалься об этом, 
утешься. Я помогу тебе их снести. Только, когда придешь с ними домой, ты их не 
бросай, а опусти потихоньку.
Сказала это змея и растянулась во всю длину.
— Клади их на меня,— говорит.— Потом я свернусь, и получится связка.
И вправду у девушки много было нарвано листьев — корзина бы полная вышла. Все 
эти листья она уложила поверх змеи. Потом взяла змею за голову и понесла листья 
домой. Невестки увидели, что она возвращается, и говорят: Ну-ка, сестрицы, 
посмотрим, чем она их связала.
А девушка отвечает:
— Подождите. Дайте мне сначала их положить, потом смотрите.
Положила осторожненько листья, змея тут же развернулась — они и не заметили, 
как она ускользнула.
— Нет,— говорят,— сестрицы, опять у нас с ней не вышло. Потом они ей сказали:
— Завтра, девушка, принеси хворосту. Только не связывай.
На другой день она пошла в лес и набрала хворосту. Села потом; сидит, плачет и 
поет:


Без обвязки хворост я, девушка, принесла,
Без обвязки хворост я, девушка, принесла,
Где же вы, братцы, нынче торговлю ведете?


Набрала она хворост, сложила и плачет так там, в лесу. Услышал ее крысиный удав,
 выполз и говорит:
— Слушай, девушка, о чем это ты так долго плачешь? Тебя слушать больно. О чем 
ты плачешь? Скажи мне.
— Что мне еще делать, если не плакать? — отвечает девушка.— Душа у меня иссохла,
 стала словно соломинка. Мои братья уехали торговать, а их жены хотят меня 
вконец извести. Они мне велели хворосту принести, да не увязывать. Видишь, я 
набрала, а как мне нести? Вот почему я тоскую и плачу.
— Ах вот из-за чего ты горюешь,— говорит крысиный удав.— Не печалься. Утешься, 
я помогу тебе донести. Только, как домой принесешь, клади осторожно.
Тут змея растянулась во всю свою длину и добавила:
— Ну, клади на меня хворост, а я вокруг него обернусь, и будет тебе вязанка.
И вправду сложила она весь хворост на змею, а змея вокруг него обернулась и 
крепко стянула. Положила девушка вязанку на голову и понесла, а как дошла до 
дому, тихонечко опустила ее у изгороди. Только опустила, змея скользнула — и 
под изгородь.
Вышли из дому невестки, глядят на работу. А придраться им не к чему. Старались 
они еще мучить ее не раз и по-всякому, да доконать ее никак не сумели.
Раз собрались все невестки совет держать и договорились они вот о чем.
— Пойдемте,— говорят,— все вместе в лес за дровами.
И вправду пошли они все и золовку с собой тоже взяли. Как зашли они в лес, 
видят, стоит у дороги дерево мачкунда, все в цвету.
— Стойте,— говорят.— Давайте сперва цветов нарвем, а потом пойдем дальше.
Стали невестки пробовать влезть. Только вид делают: влезут чуть-чуть и вниз 
сползают. И каждая говорит:
— Нет, мне не влезть.
Все подряд одно и то же сказали, потом повернулись к золовке.
— Лезь, девушка,— говорят.— Постарайся для нас.
— Кто его знает,— отвечает она.— Наверно, мне тоже не влезть.
— Полезай,— говорят.— Попробуй влезть. У тебя, может, получится.
Тут, правду сказать, стали они ее силой подталкивать да подсаживать. Как 
залезла она, говорят:
— Ну вот, мы тебе помогли взобраться, теперь нарви нам цветов побольше.
А сами тем временем принесли колючих веток и обложили ими дерево снизу, да еще 
веревками привязали, чтоб крепче держались. А после ушли и бросили девушку там, 
на дереве.
Прошло много времени, кто его знает сколько, и проезжали тем местом ее старшие 
братья, все семеро. Как подъехали к цветущему дереву, сели под ним и говорят:
— Давайте отдохнем малость под этим деревом.
И вправду все и сели прямо под деревом.
Ну а девушка от голода так ослабела, что и слова вымолвить не могла, а все ж 
еще живая была. Увидела она их и признала, а сказать ни звука не может. Вот 
сидят они там, а сверху ее слезы каплют, и случись так, что эти слезы упали 
прямо на спину старшему брату.
— Эй вы, братья,— говорит он.— Взгляните на мою спину. Невесть кто что-то на 
меня уронил.
Поглядели братья и говорят:
— Слушай, брат. Похоже на слезы нашей меньшой сестрицы.
Взглянули они вверх и увидали ее. Оттащили прочь колючие ветки, спустили ее, а 
потом намочили рисовых хлопьев, смешали их с патокой и дали ей съесть, да еще 
рис вариться поставили.
Съела она рисовых хлопьев и стала понемногу в себя приходить, даже заговорила; 
а поначалу она и говорить не могла. Дали они ей еще немного поесть, а как поела,
 уложили ее отдохнуть.
Отдохнула она и все им рассказала: и как она на дерево влезла, и кто колючки