сидит себе в углу, лицом к стенке. Раджа пришел посмотреть, что с ней такое, а 
она ему говорит:
— Почему ты не выдаешь меня замуж? Надоело мне дурой торчать у тебя во дворце.
Раджа созвал самых богатых и самых красивых царевичей со всех концов света. 
Приехали и из Мандлы, и из Канкера, и из страны Орья, только никто из женихов 
девушке не понравился 2. Наконец позвали своих, деревенских. Краб тоже пришел 
вместе с другими и сел поодаль от остальных. Девушка всех обошла с гирляндой в 
руках и надела ее не на кого-нибудь, а на краба, Все над нею смеются, а она 
внимания не обращает и сделала так три раза подряд. Раджа говорит:
— Не смейтесь над ней, такая уж наша судьба. Пусть это краб, но он, видно, и 
вправду будет мне зятем.
Устроил он свадьбу и поженил дочку и краба. Как кончилась свадьба, краб, 
счастливый и гордый, ушел, и жена пошла с ним.
В полночь краб сбрасывал свою шкуру и превращался в прекрасного юношу. Недалеко 
от его дома у раджи была конюшня. Он шел туда, брал лошадей и принимался 
скакать вокруг деревни, пока совсем их не загоняет. Вот раджа раз и пришел на 
конюшню — разузнать, в чем тут дело. Конюх ему говорит:
— Я их кормлю — лучше некуда, а они все с тела спадают.
Ночью раджа притаился за стенкой и стал ждать. Видит: краб сбросил шкуру, 
сделался юношей и пошел скакать на конях вокруг деревни. Позвал раджа дочь и 
велел ей ближайшей же ночью сжечь крабью шкурку. С вечера она притворилась, 
будто очень устала. А как юноша вышел, взяла и сожгла его шкурку. Он приходит, 
а шкурки нет, и стало ему очень стыдно, что он не одет. Он завернулся с головой 
в одеяло и так заснул. Наутро он не захотел с кровати вставать — стыдился 
показаться жене без своей шкуры. Но она сдернула с него одеяло, подала ему 
царские одежды, и, когда раджа увидел, что его зять — сам настоящий царевич, он 
отдал ему половину своего царства.



32. Лангур

Давным-давно, говорят, жил один богатый человек. Было у него шесть сыновей и 
две дочери. Раз схватила его лихорадка. А жена его той порой была непорожняя. 
Вылечить его не сумели, он помер, и его сыновья устроили похороны — все как 
положено по обычаю.
А потом у вдовы родился ребенок. Посмотрели — видят, это обезьяна — лангур 1, 
вот какой у нее родился ребенок. И обезьяна-то мальчик. Прослышали о том 
домашние, пришли посмотреть на ребенка, и соседи тоже пришли. Поглядели и стали 
смеяться над матерью. Сыновья и другая родня ей говорят:
— Убей его и выброси прочь. Не оставляй его. Люди над нами смеются.
— Нет,— говорит она,— я это дитя ни за что не убью. Кто его знает, по какому 
случаю Чандо послал мне такое дитя. Ему лучше знать. У меня с обезьянами ничего 
не было. Отца его вы сами знаете; я понесла, когда он был живой. Если Чандо, 
отец наш, послал мне такое дитя, что мне сказать? Нет, я его не брошу и не убью.
 Я его выкормлю и выращу. Пусть потом Чандо делает с ним, что захочет.
— Если ты его не выкинешь вон,— говорит ей родня,— мы тебя близко к себе не 
подпустим. Мы отделим тебя и дела с тобой не будем иметь.
— Как вам угодно,— ответила та.— Отделите вы меня или дадите жить вместе с вами,
 это как вам угодно, только дитя я не брошу. Так или иначе я его выкормлю и 
выращу, а когда он подрастет, пусть его живет, как ему доведется. Я его не с 
кем-нибудь прижила — его отец был живой в ту пору. Вы меня сами видели и знаете,
 что я была непорожняя. Отделите вы меня, выбросите из дому, что я скажу? 
Делайте как хотите.
Сказать по правде, когда она так сказала, они построили ей хибарку где-то за 
домом. И еды ей давали. Не выбросили все же на улицу, хоть и сильно серчали. А 
она работала без устали и дитя кормила и растила. Время прошло, и мальчик 
вырос: большой стал и говорить научился, совсем как человек. Как подрос, к делу 
стал приучаться.
Раз, говорят,— к той поре кто его знает сколько времени уж прошло,— старшие 
братья пошли в лес дрова рубить. Так они говорили, а на деле они там новые поля 
расчищали — под рис и под просо2. Лангур, говорят, тоже сказал:
— Слушай, матушка, я тоже хочу пойти с братьями в лес. Я расчищу там полоску 
для нас.
— Иди, конечно,— согласилась она и сама ему топор разыскала.
Вот приходит он с братьями в лес.
— Слушайте, братцы,— спрашивает.— Где мне лучше рубить?
Братья его в насмешку послали туда, где лес погуще и деревья потолще.
— Вон,— говорят,— иди туда, расчисти там полоску. Он и вправду пошел, куда они 
ему указали, огляделся вокруг, загнал топор в дерево, и вернулся назад, к 
остальным.
Кончили братья рубить, говорят ему:
— Ну пойдем, нам домой пора.
Он пошел, взял свой топор и отправился домой вместе с другими. Каждый день он 
ходил с ними и все так и делал: загонит топор в дерево и идет туда, где 
остальные лес рубят, а потом вместе с ними домой возвращается.
Вот раз они ему и говорят:
— Каждый день ты приходишь сюда и торчишь тут рядом с нами. Когда же ты лес-то 
рубишь? Что ни день, мы тут тебя видим.
— Нет, братья,— отвечает он. - Я к вам прихожу, как свой урок кончу.