почитаемая ими священной.
Вся жизнь как гондов, так и санталов первоначально была связана с лесом: охота 
и сбор дикорастущих плодов и кореньев, а впоследствии вдобавок к этому и 
подсечно-огневое земледелие в течение многих веков служили им основным 
источником пропитания. Лес снабжал их всем необходимым в их незамысловатом быту.
 Хотя в ходе последних столетий образ жизни этих народностей существенно 
изменялся — особенно сильное влияние оказывало на них помимо все более тесных 
связей с индуистским кастовым обществом оскудение лесов, повлекшее за собой 
почти повсеместный переход к пашенному земледелию, специфические черты быта и 
мировоззрения, возникшие в ходе длительного существования среди девственных 
лесов, у них во многом еще сохранились. Эти черты, отличающие санталов и гондов 
от масс земледельческого индоарийского населения, заметно сближают тех и других,
 несмотря на многие частные расхождения.
Так, если сантальское общество конца прошлого века выглядит достаточно 
однородным как в этническом, так и в социальном отношении, хотя и здесь 
классовое расслоение уже дает себя знать, то национальный комплекс, 
определяемый общим названием «гонды», далеко не столь целостен. Здесь 
различаются отдельные этнические локальные группы, среди которых особый интерес 
для нас в сзязи с приводимыми ниже сказками представляют населяющие Бастар 
марии и мурии. Выделимы и сословно-профессиональные группировки, статус которых 
в гондской общине в некоторых чертах напоминает позицию каст у индуистов. 
Таковы, в частности, агарни — лесные кузнецы и кустари-металлурги, умеющие 
плавить железо, и пардханы — гондские барды и жрецы, нередко занимавшие 
должности первых советников у гондских раджей. Любопытно, однако, что 
традиционный социальный статус последних ниже, чем у обычных гондов: пардхан 
принимает пищу из рук гонда, но гонд не возьмет ее у пард-хана. Тесно смыкаются 
с гондами близкие им и по этническому типу и по языку малые народности: байга, 
курук, дханвар, дхоба, пандо и др. Уровень общественного развития у разных 
групп и племен неодинаков. Наиболее отчетливо родо-племенные отношения 
проявляются у байга, муриев и мариев. Но и образ жизни собственно гондов 
разнится в зависимости от местных условий и окружения. В небольших деревушках, 
разбросанных среди гор и лесов, обычно прослеживаются те или иные черты 
племенной организации. Равнинные гонды, проживающие в смешанных поселениях бок 
о бок с индуистами, утрачивают этнические черты и встают в один ряд с 
низкокастовыми индусскими профессиональными группировками или выступают в роли 
внекастового элемента индусского общества. То же можно сказать и о санталах: в 
маленьких, затерянных в глуши деревушках племенные обычаи и традиционный 
бытовой уклад сохранились в большей степени, чем в окруженных полями больших 
поселениях, жизнь в которых перестраивается по образцу обычной индуистской 
деревни.
Место для деревни выбирается недалеко от воды — речки или пруда, но достаточно 
высоко, чтобы ей не грозило затопление в пору муссонных дождей. Маленькие 
лесные деревушки состоят из какого-нибудь пятка или десятка хижин, в больших 
деревнях число домов, тянущихся вдоль единственной улицы, достигает многих 
десятков и даже сотен. Дома строятся из местного материала. На безлесной 
равнине они обычно саманные, а у немногих состоятельных жителей могут быть 
каменными или кирпичными. Но у санталов и гондов, чья связь с лесами еще не 
утрачена, дома сооружаются из дерева. Конструкция их большей частью весьма 
несложная. Ставятся четыре столба по углам — на них держится стропильное 
строение крыши, которую кроют тростником, изредка, у богатеев,— черепицей. 
Стены плетутся из сучьев или из полос расщепленного бамбука. Окон в них нет — 
свет проникает в дом через дверь и через щель, оставляемую под самой крышей. 
Иногда стены обмазываются глиной, но нередко они оставляются и без обмазки. 
Дверной проем невелик. Он может закрываться легкой, плетенной из древесных 
ветвей или бамбуковых планок дверцей, приставной или подвешенной на веревочных 
петлях. Пол — земляной или глинобитный. Прямо в полу, в углублении, обмазанном 
глиной и снабженном глиняными же выступающими краями, на которых держатся 
горшки над огнем, устраивается очаг. Иногда очаг целиком лепится из глины. В 
этом случае он имеет форму прямоугольного ящика. Отверстие в торце служит 
топкой, на верхней стенке — ряд отверстий-конфорок с выступами по краям. Числом 
таких конфорок определяется величина очага. Чаще всего их две: на одной варится 
основное блюдо — рис или просяная каша; вторая нужна, чтобы одновременно 
готовить приправу из овощей или бобовых, а при случае и из мяса. Комната в 
таком доме обычно только одна — это и кухня, и столовая, и спальня для 
холодного времени года. Меблировка в высшей степени скромная — она состоит из 
одной или нескольких кроватей. Такая кровать представляет собой прямоугольную 
раму с веревочной сеткой, укрепленную на четырех простых ножках. Иногда к этому 
добавляются «стулья» — плоские куски дерева толщиной в 15—20 смили невысокие 
табуреты с сиденьем из веревочной сетки. Гонды часто не имеют и такой мебели — 
они спят и сидят на травяных циновках.
Кроме жилой комнаты у. гондов и у санталов нередко выделяется небольшое 
добавочное помещение, которое служит божницей, или молельней. У гондов это 
пенкхоли — пристройка снаружи, имеющая отдельный вход; у санталов — 
отгороженный внутренний угол, именуемый бхитар. Там хранятся домашние боги, там 
приносятся жертвы богам и духам предков Божница строго охраняется от 
непосвященных, и допускаются в нее обычно только мужчины.
При минимальном достатке хозяин сооружает вдоль одной или нескольких стен дома 
веранду — невысокую террасу, над которой нависает скат крыши, опирающийся по 
наружному краю на ряд столбиков. Здесь принимают посетителей, устраивают на 
ночь гостей, да и сами хозяева спят в жаркую пору. У землепашцев, которые