подсохнуть. Дай мне сперва подсушиться немного.
— Ну нет,— говорит шакал.— Если ты обсохнешь, ты убежишь.
— Да нет, дяденька,— отвечает цыпленок.— Раз ты мне так мало веришь, подсуши 
меня у себя на губе. А я, как обсохну, сам тебе скажу, чтобы ты рот открывал.
Сказать по правде, шакал послушался цыпленка и посадил его к себе на губу. 
Обсох цыпленок как следует и говорит:
— Открой, дяденька, рот пошире — я высох.
Только шакал пасть разинул, цыпленок нагадил ему прямо на язык и вспорхнул. И 
полетел он, ух как он полетел! Лишь далеко-далеко, там, где термитник стоял, он 
опустился на землю. Шакал — за ним. Язык на бегу то и дело вываливает — пасть 
от помета почистить. Добежал до термитника, начал обыскивать все вокруг. Видит: 
дыра в термитнике — такая, что рука в нее свободно пролезет. Вот он и говорит 
сам себе: «Не иначе, как он залез в эту дыру». Стал он изо всех сил засовывать 
лапу поглубже в дыру, да никак ему до дна не достать. Он и когтями скреб глину 
и зубами пробовал грызть — ничего у него не выходит. И бросить это дело никак 
не хочет. Цыпленок-то тем временем убежал невесть куда. В конце концов шакал 
говорит:
— Ну ладно, цыпленок. Ты облегчился мне в рот и убежал. Я от тебя теперь не 
отстану, пока не съем.— Ну а раз достать цыпленка ему не удалось, он добавил: — 
Ты, цыпленок, такой-сякой, долго ты думаешь там сидеть? Ладно, я за тобой 
присмотрю. Я буду сидеть и сторожить эту дыру. Скоро ты мне попадешься. Жизнью 
поплатишься за свои проделки, негодник.
Правду сказать, он как решил, так и сделал. Сел напротив дыры и стал ее 
сторожить. И пока он так сидел, кто его знает как долго, термиты проели 
насквозь шкуру у него на заду. Наконец ему надоело сидеть, да и голод дал себя 
знать. Он встал и сказал: «Мясо ушло у меня изо рта. Я сидел здесь впустую. 
Этот цыпленок меня снова надул. Съесть бы мне его тогда сразу, все было бы 
хорошо. Чего ради я дал такому куску ускользнуть изо рта?»
Приуныл шакал и поплелся к нижнему полю — поискать там рыбы или крабов5. А там 
ловила рыбу старуха. Шакал увидел ее и говорит:
— Эй, бабушка, дай мне тоже половить рыбки.
— У меня и так сил больше нет отливать воду,— отвечает старуха.— Не дам я тебе 
ловить рыбу. Лучше вычерпал бы остальное.
— Ах так, старуха зловредная! — говорит шакал.— Раз ты не даешь мне поймать 
хоть рыбешку, я тебя укушу.
— Что ты, не надо,— испугалась старуха.— Я дам тебе половить, только не кусай. 
Иди, сделай милость! Давай ловить вместе, а улов поделим.
Спустился шакал на поле, и они принялись ловить рыбу. Старуха ему говорит:
— Ну-ка, иди и ты, замути воду. Надо их погонять хорошенько.
Тут и шакал стал мутить воду: он барахтался, и окунался, и прыгал. Поймал 
небольшую рыбешку и проглотил ее целиком. Старуха вышла на сухое местечко, а 
шакал все барахтается и окунается, прыгает и воду мутит. Тут, говорят, рыбешка, 
что он проглотил, выскочила у него сзади. Он ее цап и опять проглотил.
— Смотри, бабка,— кричит.— Что это ты ничего не поймала? А я одну съем, другую 
хватаю.
— Да то все одна, сам, что ли, не видишь? — отвечает старуха.— Ты ее который 
раз снова хватаешь.
— Вот и нет,— спорит шакал.— Я разных ловлю.
— Да нет,— уверяет старуха,— это та самая. У тебя дыра на заду, она из нее и 
выскакивает. А не веришь — воткни ей в жабры соломинку, пусть она будет меченая.
 Проглотишь — сразу увидишь: она или не она.
Шакал так и сделал, как сказала старуха. Пометил рыбешку соломинкой и проглотил.
 Только начал барахтаться и нырять, чтобы воду опять замутить, рыбешка 
выскочила. Шакал глядит — она и верно с соломинкой. Начал он щупать зад лапой, 
а там дыра.
— Гляди, бабушка,— говорит.— Кто бы мне это зачинил?
— Пойди к сапожнику,— отвечает старуха.— Он тебе поставит заплату.
— Хорошо,— сказал шакал.— Я пойду.
Пришел он к сапожнику и говорит:
— Сапожник, зачини-ка мне зад. Я за это принесу тебе петуха.
И в самом деле сапожник поставил ему заплату, да еще нарезал ее бахромой с 
одного края, так что при всяком движении она колыхалась, а когда шакал шел, 
слышался шелест и легкий треск. Шакалу это очень понравилось. Он изловил петуха 
и отнес сапожнику.
Немного спустя понадобилось шакалу опорожниться. Старается, а ничего у него не 
выходит. Побежал он снова к сапожнику и говорит:
— Слушай, сапожник, я не могу справить нужду. Что же ты мне дырки для этого не 
оставил?
— Пойди к кузнецу,— отвечает сапожник.— Он мигом проткнет тебе подходящую дырку 
каленым железом.
Шакал, правду сказать, побежал к кузнецу и говорит:
— Послушай, кузнец, сделай милость, прожги мне железом дыру на заду. За это я 
принесу тебе петуха.
— Ладно,— сказал кузнец.— Сперва принеси петуха, а там я прожгу тебе какую 
хочешь дыру. А иначе я ничего делать не стану. Кто тебя знает, принесешь ты или 
нет; вы, шакалы, известные обманщики. Принеси сперва петуха, тогда я прожгу 
тебе дыру каленым железом. А нет — ничего и делать не стану.
Тут, сказать по правде, шакал убежал и мигом принес в своей пасти невесть 
откуда огромнейшего каплуна.
— На, смотри, что я принес,— сказал он кузнецу.— Ну теперь скорей делай мне