[160]

Как мы увидим ниже, собрание братьев Гримм послужило одним из образцов и для 
первого собирателя бенгальских сказок — Лалбихари Дэ (1824–1894).

В России обширный свод фольклорных сказок впервые издал A. Н. Афанасьев 
(1826–1871) в 1855–1863 гг.
[161]
Через сто лет B. Я. Пропп свидетельствовал:



«…это собрание — одна из любимейших и наиболее читаемых русских книг, а имя 
Афанасьева произносится с любовью и уважением по сегодняшний день».
[162]



Приступая к изданию русских сказок, А. Н. Афанасьев также поставил себе за 
образец сборник братьев Гримм. Но, по замечанию В. Я. Проппа, «Афанасьев как 
издатель сказок далеко превзошел своих германских предшественников».
[163]
Во-первых, собрание Афанасьева, содержащее около шестисот текстов, — «самый 
большой сборник народных сказок, известный мировой науке».
[164]
Во-вторых, братья Гримм давали каждый сюжет лишь в одном варианте: если в их 
распоряжении оказывалось несколько вариантов, они сводили их воедино, очевидно 
полагая, что «восстанавливают» «подлинный» облик текста. А. Н. Афанасьев же 
исходил из того, что устная сказка по самой природе своей бытует в виде разных 
вариантов, каждый — из которых имеет самостоятельную ценность, и поэтому 
публиковал варианты «в той мере, в какой он ими располагал».
[165]
А. Н. Афанасьев гораздо осторожнее, чем братья Гримм, редактировал изданные им 
тексты (большей частью они достались ему в рукописях, в записях других лиц), но 
все же, очевидно, определенное число сказок А. Н. Афанасьева также должно быть 
признано не собственно фольклорными, а «фольклористическими» (по терминологии Л.
 Ю. Брауде).
[166]

Наконец, у братьев Гримм последовательность сказок в сборнике случайна, а А. Н. 
Афанасьев для второго издания своей книги (вышедшего посмертно в 1873 г.) 
выработал классификацию сказок (разделив их на сказки о животных, волшебные и 
бытовые или новеллистические), которая позже легла в основу общепринятой и 
поныне классификации Аарнс — Томпсона.

Давно уже было замечено, что в повествовательном фольклоре разных народов 
Европы и Азии встречаются очень похожие ситуации (мотивы, как говорят ученые) 
или даже целые сюжеты (т. е. определенные последовательности ситуаций-мотивов).
[167]

Вот, например, в бенгальской сказке «Приключения двух воров и их сыновей» один 
вор уводит у другого корову (с награбленным: сокровищем) при помощи такой 
хитрости: он бросает на дорогу сначала один красивый башмак, а на некотором 
расстоянии от него — другой, под пару первому. Другой вор, идущий с коровой, 
первый башмак не поднимает, а увидев второй, привязывает корову к дереву и 
возвращается за первым. Корова таким образом становится добычей первого вора.

В одной из сказок А. Н. Афанасьева (№ 390) вор Сенька Малый точно таким же 
способом уводит быка у трех мужиков: сначала бросает на дорогу правый сапог, а 
потом, забежав вперед, левый.
[168]
По свидетельству С. Томпсона, рассказы о подобных фокусах с обувью (имеющих 
целью кражу животного, как правило быка) известны во всех частях света «в более 
чем трехстах версий».
[169]
В данном случае мы можем говорить о повторяемости мотива или короткого, 
простого сюжета.


Еще более удивительны случаи повторяемости длинных и сложных сюжетов. Вот, 
например, бенгальская сказка «Киранмала». Некий раджа подслушивает ночью беседу 
трех девушек-сестер, которые высказывают свои заветные желания. Младшая говорит,
 что она хотела бы стать женой раджи. Раджа берет ее в жены. Через какое-то 
время царица рожает сына, но завистливые сестры сообщают радже, что его жена 
родила щенка… Всякий читатель, мало-мальски знакомый с русской литературой, 
сразу вспомнит «Сказку о царе Салтане» А. С. Пушкина. Правда, вариант, 
обработанный А. С. Пушкиным, во многом отличается от бенгальской сказки, но в 
сборнике А. Н. Афанасьева есть и другие варианты этого сюжета, поразительно 
похожие на «Киранмалу». Это сказки № 288 и 289 под названием «Поющее дерево и 
птица-говорунья». Первая была записана в Тверской губернии, вторая — в