— Тогда и ты встань в сторону. Зовите сюда палача, ? велела Кырх Сачлие, ? и 
пусть он отрубит ему голову, а ты, однорукий, убирайся отсюда, пока другую руку 
не отрубили!
Затем Кырх Сачлие прогнала пастуха и обратилась к падишаху:
— А ты выбирай себе девушку, да только одну. Хватит с тебя и одной жены.
Затем оиа осторожно сняла с головы корону, и волосы ее рассыпались по плечам:
— Усуб, да не разрушится твой дом, зачем ты вынес из шатра мой талисман? Ты не 
узнаешь меня?
Пригляделся Усуб к ней и узнал свою Кырх Сачлие. Бросились они друг другу в 
объятия, поплакали немного, порадовались, посмеялись друг над другом и тут же 
сыграли свою свадьбу. Нагрузили они на пятьдесят верблюдов свои богатства, 
посадили в этом городе другого падишаха, распрощались с людьми этого города, 
помолились богу и поехали. Выехали к берегу моря и видят ? те сто всадников 
падишаха, ее отца, все еще на берегу. Увидели они Кырх Сачлие, обрадовались. 
Спросила она их:
— А почему вы до сих пор здесь?
— Мы не хотели возвращаться с дурной вестью к падишаху.
Тут же Усуб и Кырх Сачлие спустили лодки на воду, сели и поплыли. Вместе с ними 
вернулись домой и всадники.
А Усуб и Сачлие прибыли в город отца Усуба. Вышел он к ним навстречу с дафом и 
зурной. Семь дней и семь ночей свадьбу играли.
Они своему счастью радуются, а вы радуйтесь своему!




12. Зэльфиназ и Джэльфифараз




* Зап. в октябре 1957 г. от Гула? Худо (см. № 6).


Опубл.: Курд, фольк., с. 304.



Жил-был падишах. Год за годом проходит, месяц за месяцам идет, а у падишаха все 
нет детей, нет наследника.
Как-то вечером падишах распустил свой синод, сел и задумался: «О боже, после 
моей смерти мой трон и моя корона останутся без хозяина. Нет у меня ни сына, ни 
дочери».
Вдруг появился перед ним старик и спросил:
— Дорогой мой падишах, о чем думаешь?
— Как мне не задуматься, отец, дорогой, я вот-вот умру, а трон и корону 
передать некому, нет у меня наследника.
Вынул старик из кармана яблоко, протянул падишаху и сказал:
— Будь в здравии, падишах, раздели это яблоко пополам, одну половину дай жене, 
а вторую ? кобыле. Жена твоя родит дочь, а лошадь ожеребится, но ни в коем 
случае без меня не давай им имен.
Сказал ов так и исчез.
Разрезал падишах яблоко на две половины, одну половину дал жене, а другую ? 
своей лошади. Ровно через год жена падишаха родила девочку, а лошадь 
ожеребилась. Ни девочке, ни жеребенку падишах не стал давать имен.
Год за годом проходит, месяц за месяцем идет, дочь падишаха выросла, жеребенок 
превратился в красивого коня светлой масти, а имен у них так и нет.
Собрались приближенные падишаха, обратились к нему:
— Будь в здравии, падишах, дочь твоя стала девушкой, жеребенок ? конем, а имен 
у них до сих пор нет. Как же к ним обращаться? Нужно дать имя и дочке твоей, и 
коню. Мы собрались сегодня, чтобы от тебя услышать их имена.
— Добро пожаловать, почтенные! Но имен им я не дам, пока не появится старец, ? 
ответил падишах.
Разошелся синод, а падишах пошел к жене:
— Жена, как же нам быть? Народ требует дать имена дочери и жеребенку. А старца 
все нет.
И тут, откуда ни возьмись, появился перед падишахом старик, промолвил:
— Ну, дорогой мой падишах, чего ты теперь хочешь?
— Отец, народ требует, чтобы я дал имена своей дочери и своему коню. Но я все 
тебя дожидался и сказал, что старик не велел мне нарекать дочь и коня, пока сам 
не придет.

— Ну что ж, пора, пусть носят они свои имена на здоровье. Имя твоей дочери ? 
Зэльфиназ, а имя твоего коня ? Джэльфифараз
180
. Но ты никому не говори ни имени дочери, ни имени коня. Пусть глашатай завтра 
утром объявит: «Кто сумеет отгадать имена дочери падишаха и его коня, тому 
падишах и отдаст их».

Сказал так старик и исчез.