Главный великан взял платком кусок халвы, протянул Бэнгеру.
— Это тебе, поешь, чтобы от голода не умереть.
Не всем великанам досталась халва. Они так вычистили и выскоблили котлы, что 
даже полуду отбили.
— Бэнгер, мы очень благодарны тебе. Хорошо ты нас угостил. Мы-то думали, что ты 
и вправду попал в беду. Ведь мы воюем, целые войска уничтожаем. Ты зовешь меня, 
говоришь, что в беде. А разве это беда?
— Вы пришли мне на радость, ? сказал Бэнгер на прощаиие.
Утром падишах велел позвать палачей:
— Пусть приведут Бэнгера ко мне, голову ему отрубим.
Пошли люди за юношей, а перед ним котлы пустые, вылизанные. Вернулись они к 
падишаху и говорят:
— Падишах, он так все котлы очистил, кусочка халвы не найти.
— Не может быть!
Пришел падишах, сам увидел, изумился:
— Э, как ты сумел съесть десять ситлей халвы? В каждом из них по десять ведер. 
Как в тебя все влезло?
— Как влезло? Обыкновенно. Когда ты ешь хлеб, куда он попадает? В желудок, 
конечно. Судьба твоей дочери связана с моей. Ты должен отдать мне дочь.
— Но ты выполнил лишь два условия, осталось третье. Выполнишь ? отдам тебе дочь.
 За ночь ты должен съесть сорок бараньих курдюков. Это тебе не сладкая халва.
— Хорошо, падишах. Воля бога, а закон твой.
Заперли Бэнгера в комнате. А он вспомнил о перышке падишаха птиц, сжег его, и 
тучи маленьких птичек величиной с осу слетались к нему. А здесь они снова 
превратились в обыкновенных птиц.
Падишах птиц спросил:
— Что случилось, Бэнгер, в какую беду ты попал?
— Надо съесть все эти курдюки, вот в чем моя беда.
— Вай, мы молимся богу за твое здоровье.
Птицы быстро расхватали и расклевали тысячами клювов все курдюки. Поели, 
почистили свои перья. Падишах птиц сказал:
— Мы очень благодарны тебе, хорошо ты нас угостил. Мы думали, нам придется 
биться. А оказалось, мы пришли вдоволь поесть.
Утром падишах говорит своим приближенным:
— Сейчас я пойду и отрублю ему голову.
Вошел он в комнату и замер от удивления:
— Как, неужели ты все съел?
— Все съел, падишах, ты пожадничал. Было бы еще десять курдюков и те бы съел, 
так они мне понравились.
Падишах чуть не лопнул от злости.
— Пожалуй в дом, ? еле выговорил он.
Вошли они в диван, посидели.
— Ладно, ? обращается падишах к Бэнгеру, ? поднимайся, прогуляемся немного, 
дело у меня есть к тебе.
— Падишах, не замышляй зла, все равно судьба твоей дочери с моей связана.
— Сейчас уже вечер, ? сказал падишах Бэнгеру, ? и ты ничего не увидишь. А 
завтра на рассвете ты должен прийти к этому дереву. На вершине его висят две 
косы, и никто не может их снять. Я наполню миску водой. С ней ты должен влезть 
на дерево. Если снимешь обе косы и не прольешь воду, получишь в жены мою дочь. 
Не сумеешь ? казню.
— Падишах, что мне сказать? Воля бога, а твой закон.
Дошла весть до падишахской дочери, что юноша выполнил все три условия падишаха 
и осталось только одно. Сняла она с пальца кольцо, отдала служанке и велела:
— Отнеси моему жениху. Когда отец наполнит миску водой и подаст юноше, пусть 
тот бросит кольцо в воду. Вода превратится в сыр. Пусть засунет миску за пазуху 
и смело поднимается на дерево, снимает косы. А когда спустится, пусть вытащит 
кольцо, и в миске снова появится вода.
Служанка передала Бэнгеру кольцо и слова дочери падишаха.
Утром с восходом солнца загремели дафы, собрался народ.
Пришел падишах с приближенными и палачами. Люди, сняв шапки, молились, как 
могли, за неизвестного юношу.
Падишах наполнил миску водой, дал ее Бэнгеру в руки и сказал:
? Вот так, с этой миской с водой, ты должен влезть на дерево. Если прольется 
хоть капля, знай, я отрублю тебе голову.
Поднялся Бэнгер на первые толстые ветки, а кольцо было у него во рту. Бросил он 
незаметно кольцо в воду, вода превратилась в сыр. Миску он спрятал за пазуху и 
стал подниматься дальше.
Поднялся до самого верха, повел глазами налево, направо, увидел вдали город 
своего отца, защемило у него сердце, и из глаз выкатились две слезы.
— Он расплескал воду, слетит ето голова, ? обрадовался падишах.
Спустился Бэнгер на нижние ветви дерева, вытащил кольцо, и снова наполнилась 
миска водой. Протянул юноша миску падишаху и сказал:
— Будь в здравии, падишах, я выполнил твое желание.
— Но ты пролил воду.
— Правда, капли были, но это не вода. Я увидел с дерева город своего отца, 
защемило мое сердце, и из глаз потекли слезы.
— Люди, ? обратился падишах к присутствующим, ? поклянитесь своей судьбой и 
скажите правду, вытекла из миски хоть капля воды?
— Нет, не вытекла, ? отвечал народ.
Падпшах от злости тут же лопнул. Народ окружал Бэнгера: