ю подругу: "Горе тебе, что у тебя в этих сундуках?" И она отвечала: "У
меня в сундуках платья Ситт-Зубейды". А халиф сказал: "Открой  их  мне!"
И, услышав это, я умер окончательно и подумал:  "Клянусь  Аллахом,  этот
день - последний в моей земной жизни! Если я останусь цел, то женюсь  на
ней и никаких разговоров, а если мое дело раскроется, мне отрубят  голо-
ву! О!" И я стал говорить: "Свидетельствую, нет бога,  кроме  Аллаха,  и
Мухаммед - посланник Аллаха..."
   И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.


   Двадцать восьмая ночь

   Когда же настала двадцать восьмая ночь, она сказала: "Дошло до  меня,
о счастливый царь, что юноша начал говорить:  "Свидетельствую,  что  нет
бога, кроме Аллаха!"
   И я услышал, - продолжал юноша, - как девушка сказала: "В этих сунду-
ках доверенные мне вещи и одежды для Ситт-Зубейды, и  она  хочет,  чтобы
никто их не видел". Но халиф воскликнул: "Я непременно их открою и  пос-
мотрю, что в них!" И потом он кликнул евнухов и сказал им: "Подайте  мне
сундук". И я убедился, что погиб, без всякого сомнения, и мир исчез  для
меня. И евнухи стали подносить один сундук за другим, и  халиф  видел  в
них благовония, и ткани, и роскошные платья; и сундуки все открывали,  а
халиф смотрел на бывшие там платья и прочее, пока не  остался  лишь  тот
сундук, где был я. И они уже протянули руки, чтобы открыть его,  но  де-
вушка поспешно подошла к халифу и сказала: "Этот сундук,  который  перед
тобой, мы откроем только при Ситт-Зубейде. Это  тот,  где  находится  ее
тайна!" И, услышав эти слова, халиф приказал вносить сундуки,  и  евнухи
подошли и унесли меня в сундуке, где я был,  и  поставили  меня  посреди
комнаты между сундуками (а у меня высохла слюна). И моя подруга выпусти-
ла меня и сказала: "Нет для тебя беды и страха; расправь  свою  грудь  и
успокой свое сердце и посиди, пока не придет Ситт-Зубейда, - быть может,
я достанусь тебе на долю".
   И я посидел немного и вдруг вижу, приближаются десять невольниц - де-
вы, подобные месяцу, и становятся в два ряда, за ними идут еще  двадцать
невольниц - высокогрудые девы, и между ними Ситт Зубейда, и она не может
идти - столько на ней платьев и украшений. И когда она пришла, невольни-
цы вокруг нее расступились, а я подошел к ней и поцеловал перед нею зем-
лю. И она сделала мне знак сесть. И я сел перед нею, а она принялась ме-
ня расспрашивать и осведомилась о моем происхождении, и я ответил ей  на
се вопросы; и тогда она обрадовалась и воскликнула: "Наше воспитание  не
обмануло нас, девушка!"
   "Знай, - сказала она мне потом, - что эта девушка у нас вместо  доче-
ри, и она - залог Аллаха, вверенный тебе". И я поцеловал перед нею  зем-
лю, и Ситт-Зубейда согласилась на мой брак с девушкой. И  она  приказала
мне пробыть у них десять дней, и я провел у них это время, не  видя  де-
вушки, и только одна из прислужниц приносила мне обед и  ужин.  А  после
этого срока СиттЗубейда посеветовалась с халифом относительно  моей  же-
нитьбы на ее невольнице, и халиф разрешил и приказал  выдать  ей  десять
тысяч динаров. И Ситт-Зубейда послала за свидетелями и судьей, и скрепи-
ли мою брачную Запись с девушкой, а после этого приготовили  сладости  и
роскошные кушанья и разнесли их по всем помещениям. Так прошло  еще  де-
сять дней, а через двадцать дней девушка сходила в баню, и потом  подали
столик с кушаньями, в числе которых было блюдо засахаренного  миндаля  в
уксусе, политого розовой водой с мускусом, и подрумяненные куриные груд-
ки, и прочее, ошеломляющее ум. И, клянусь Аллахом, я, не откладывая, на-
лег на миндаль и наелся им досыта и вытер руки, но забыл их: вымыть, и я
сидел до тех пор, пока не наступил мрак; и зажгли свечи, и пришли певицы
с бубнами, и невесту все время открывали и одаривали золотом,  пока  она
не обошла весь дворец, а после этого ее привели и облегчили от бывших на
ней одежд, и я остался с нею наедине в постели и обнял се, и  не  верил,
что обладаю ею. Но она почувствовала от моих рук запах  миндального  ку-
шанья и, почуяв его, издала громкий крик, и невольницы  со  всех  сторон
прибежали к ней, а я испугался и не знал, что  случилось.  И  невольницы
спросили ее: "Что с тобой, сестрица?" И она отвечала: "Уведите  от  меня
этого сумасшедшего! А я-то думала, что он разумен!" - "В чем же  прояви-
лось мое безумие?" - спросил я. И она воскликнула:  "Сумасшедший,  зачем
ты поел миндаля и не вымыл руки? Клянусь Аллахом, я отплачу тебе за твой
поступок! Разве может такой, как ты, обладать подобною мне!" И она взяла
лежавший рядом с нею витой бич и стала бить меня им по спине  и  по  си-
денью, пока я не потерял сознания от множества ударов; а она сказала не-
вольницам: "Возьмите его и отведите к правителю  города:  пусть  отрежут
ему руку, которую он не вымыл, поев миндаля!" И, услышав  эти  слова,  я
воскликнул: "Нет мощи и силы, кроме как у Аллаха. Мою  руку  отрежут  за
то, что я ел миндаль и не вымыл ее!" И невольницы подошли к ней и сказа-
ли: "О сестрица, не взыщи с него на этот раз за его  поступок!"  Но  она
воскликнула: "Клянусь Аллахом, я непременно отрежу что-нибудь у него  на
теле!" И она ушла и исчезла на десять дней, так что я ее но видел, а че-
рез десять дней она пришла и сказала мне: "О чернолихий, я  научу  тебя,
как есть миндаль и не мыть рук!"
   И она кликнула невольниц, и они связали мне  руки,  а  девушка  взяла
о