смотрит моего ребенка: на него напала болезнь". И невольница пошла на-
верх, а жена портного вошла за порог и  сказала  мужу:  "Оставь  горбуна
здесь, и будем спасать наши души".
   И портной поставил горбуна, прислонив его к стене, и вышел вместе  со
своей женой, а невольница вошла к еврею и сказала: "У  ворот  человек  с
каким-то больным, и с ним женщина. Они мне дали для тебя четверть  дина-
ра, чтобы ты спустился, посмотрел его и прописал ему что-нибудь подходя-
щее". И евреи, увидав четверть динара, обрадовался и  поспешно  встал  и
сошел вниз в темноте, - и едва ступил ногой на землю, как  наткнулся  на
горбуна, который был мертв. И он воскликнул: "О великий! О Моисей и  де-
сять заповедей! О Ааросни Иисус, сын Ну на!  Я,  кажется,  наткнулся  на
этого больного, и он упал вниз и умер. Как же я вынесу из дома убитого?"
И он понес горбуна и вошел с ним в дом и сообщил об этом своей  жене;  а
она сказала: "Чего же ты сидишь? Если ты просидишь здесь  до  того,  как
взойдет день, пропали наши души, и моя и твоя. Поднимемся с ним на крышу
и кинем его в дом нашего соседа-мусульманина". А соседом еврея был надс-
мотрщик, начальник кухни султана, и он часто приносил домой сало, и  его
съедали кошки и мыши, а если попадался хороший курдюк, собаки спускались
с крыш и утаскивали его, и они очень вредили  надсмотрщику,  портя  все,
что он приносил.
   И вот еврей и его жена поднялись на крышу, неся горбатого, и опустили
его на землю. Они оставили его, прислонив вплотную к стене,  и,  спустив
его, ушли; и не успели они опустить горбуна, как надсмотрщик  подошел  к
дому и отпер его и вошел с зажженной свечкой. Войдя в дом, он увидел че-
ловека, стоящего в углу, под вытяжной трубой,  и  сказал:  "Ох,  хорошо,
клянусь Аллахом! Тот, кто крадет мои запасы, - оказывается, человек!" И,
обернувшись к нему, надсмотрщик воскликнул: "Это мясо  и  сало  таскаешь
ты, а я думал, что это дело кошек и собак! Я перебил всех кошек и  собак
на улице и взял на себя из-за них грех, а ты, оказывается, спускаешься с
крыши". И, схватив большой молоток, он взмахнул им и подошел к горбуну и
ударил его в грудь - и увидал, что горбун умер. И надсмотрщик опечалился
и воскликнул: "Нет, мощи и силы, кроме как у Аллаха,  высокого,  велико-
го!" Он испугался за себя и сказал: "Прокляни Аллах сало  и  курдюки!  И
как это гибель этого человека совершилась от  моей  руки".  А  потом  он
взглянул на него - и видит: это горбатый. "Мало того, что ты горбун,  ты
стал еще вором и крадешь мясо и сало! - воскликнул надсмотрщик. - О пок-
ровитель, накрой меня своим благим покровом!" И  он  поднял  горбуна  на
плечи и вышел с ним из дому на исходе ночи и нес его до начала рынка,  а
там он поставил его возле лавки у проулка и бросил его и ушел.
   И вдруг появился христианин, маклер султана. Он был пьян и вышел, от-
правляясь в баню, так как хмель подсказал ему,  что утреня близко;  и он
шел покачиваясь,  пока не приблизился к горбуну. Он присел напротив него
помочиться и вдруг бросил взгляд - и видит: кто-то стоит. А у христиани-
на в начале этого вечера утащили тюрбан, и,  увидя стоящего горбуна,  он
подумал, что тот хочет стянуть его тюрбан,  и сжал кулак и ударил его по
шее. И  горбун  упал  на землю,  и христианин кликнул сторожа рынка и от
сильного опьянения бросился на горбуна и стал бить его кулаком и душить.
И сторож  пришел и увидал, что христианин стоит коленями на мусульманине
и колотит его, и спросил: "Что такое с ним?" - "Он хотел утащить мой тю-
рбан",  - отвечал христианин. "Встань,  оставь его",  - сказал сторож; и
христианин поднялся, а  сторож подошел к горбуну и увидал,  что он мерт-
вый,  и воскликнул:  "Клянусь  Аллахом,  хорошо! Христианин  убивает му-
сульманина!" Затем сторож схватил христианина и, связав ему руки, привел
его в дочевали, а христианин говорил про себя:  "О мессия,  о дева,  как
это я убил его, и как быстро он умер, от одного удара!" - И хмель исчез,
и пришло раздумье.
   И маклер-христианин и горбун провели ночь, до утра, в  доме  вали,  а
утром вали пришел и велел повесить убийцу и приказал палачу  кричать  об
этом. И для христианина сделали виселицу и поставили его под нею, и  па-
лач подошел и накинул на шею христианина веревку и  хотел  повесть  его,
как вдруг надсмотрщик прошел сквозь толпу и увидал христианина, которого
собирались вешать, и он растолкал народ и крикнул палачу: "Не надо,  это
я убил его".
   "За что же ты его убил?" - спросил надсмотрщика вали. И тот  ответил:
"Вчера вечером я пришел домой и увидел, что он спустился по трубе и  ук-
рал мои припасы, и тогда я ударил его молотком в грудь, и он умер,  и  я
снес его на рынок и поставил его в таком-то месте у такого-то проулка...
- И он воскликнул: Недостаточно мне убить мусульманина, чтобы я еще убил
христианина! Не вешай никого, кроме меня!" И  вали,  услышав  эти  слова
надсмотрщика, отпустил маклера-христианина и сказал палачу: "Повесь это-
го, согласно его признанию".
   И палач снял веревку с шеи христианина и накинул ее на шею  надсмотр-
щика: он поставил его под виселицей и хотел повесить, но вдруг  врач-ев-
рей прошел сквозь толпу и закричал людям и палачу: "Не надо! Это я  один
убил его вчера вечером. Я был дома, и вдруг в ворота постучали мужчина и
женщина, и с ними был этот горбун, больной.  Они  дали  моей  невольнице
четверть динара, и она сообщила мне об этом и отдала мне деньги, а  муж-
чина и женщина внесли горбуна в дом и положили его на лестницу и ушли. И
я спустился, чтобы посмотреть, и наткнулся на него в темноте, и он  упал
с верху лестницы и тотчас же умер. И мы с женой взяли его и поднялись на
к