учить его чтению и дать ему хорошее образование. И Аджиб пробыл в шко-
ле четыре года и начал драться со школьниками, и ругал их, и говорил им:
"Кто из вас мне равен? Я сын каирского везиря!" И дети собрались и пожа-
ловались старшему на то, что терпели от Аджиба,  и  старший  сказал  им:
"Завтра, когда он придет, я научу вас, что сказать ему,  и  он  закается
ходить в школу. Когда он завтра придет, сядьте вокруг него  и  говорите:
"Клянемся Аллахом, только тот будет играть с нами в эту игру,  кто  ска-
жет, как зовут его мать и отца, а кто не знает имени своей матери и  от-
ца, тот сын греха и не будет играть с нами!"
   И когда наступило утро и они пришли в школу и явился Аджиб, дети  ок-
ружили его и сказали: "Мы будем играть в одну игру, но только тот  будет
играть с нами, кто скажет нам имя своей матери и отца". И все  ответили:
"Хорошо!" И один сказал: "Меня зовут Маджид, а мою мать - Алавия, а отца
- Изз-ад-дин"; и другой тоже сказал такие же слова. И когда очередь дош-
ла до Аджиба, он сказал: "Меня зовут Аджиб, мою мать - Ситт-аль-Хусн,  а
отца - Шамс-ад-дин, везирь в Каире". Но ему закричали: "Везирь  тебе  не
отец!" - "Везирь правда мой отец", - возразил Аджиб; и тогда дети  стали
смеяться над ним и захлопали в ладоши и сказали:  "Его  отца  не  Знают!
Вставай, уходи от нас, с нами будет играть только тот,  кто  знает,  как
зовут его отца".
   И дети тотчас же разбежались и стали смеяться над Аджибом, и  у  него
стеснилась грудь, и он задохнулся от плача. И старший  сказал  ему:  "Мы
знаем, что везирь - твой дед, отец твоей  матери  Ситт-аль-Хусн,  но  не
твои отец. А твоего отца ты не знаешь, и мы тоже, так как  султан  выдал
твою мать замуж за горбатого конюха, и пришли джинны и проспали с ней, -
и у тебя нет отца, которого бы знали. Не думай  же  больше  равняться  с
детьми в школе, пока не узнаешь, кто твой отец, а иначе ты будешь  среди
них сыном разврата. Не видишь ты разве, что сын торговца зовется по  от-
цу? А ты? Твой дед - везирь в Каире, а твоего отца мы не знаем  и  гово-
рим: нет у тебя отца! Приди же в разум!"
   И, услышав от старшего из детей эти слова и позорящие его речи, Аджиб
тотчас же поднялся и пошел к своей матери, Ситт-аль-Хусн, и стал ей  жа-
ловаться плача, не плач мешал ему говорить. И когда  его  мать  услыхала
его слова и рыдания, ее сердце загорелось огнем, и она спросила: "О  сын
мой, почему ты плачешь? Расскажи мне, что с тобою случилось".
   И Аджиб рассказал ей, что он услышал от детей и от старшего, и  спро-
сил: "Кто же мой отец, матушка?" - "Твой отец везирь в Каире", - сказала
Ситт-аль-Хусн; но Аджиб воскликнул: "Не лги мне, везирь - твой  отец,  а
не мой! Кто же мой отец? Если ты не скажешь мне правду, я убью себя этим
кинжалом".
   И, услышав упоминание об его отце, Ситт-аль-Хусн заплакала, вспоминая
сына своего дяди и думая о том, как ее открывали перед Бедр-ад-дином Ха-
саном басрийскю! и что с нее с ним случилось.  И  она  произнесла  такие
стихи:
   "Любовь в душе оставив, они скрылись,
   И земли тех, кого люблю, - далеко.
   Ушли они, и с ними ушло терпенье,
   Расставшись со мною, и трудно уж мне быть стойким"
   Уехали - и радость улетела,
   Исчез мой покой - и нет уже мне покоя.
   И слезы они пролили мои, расставшись,
   И льются из глаз обильно они в разлуке.
   Но если когда захочется мне их видеть
   И долго их мне придется прождать в волненье,
   То вызову вновь я в сердце своем их образ,
   И будут думы, страсть, тоска и горе.
   О вы, чья память стала мне одеждой, -
   Ведь, кроме страсти, нет у меня рубахи, -
   Любимые, доколь продлится это
   И долго ль меня вы будете сторониться?"
   И она стала плакать и кричать, и сын ее тоже; и вдруг вошел к ним ве-
зирь, и при виде их слез его сердце загорелось, и он спросил: "Почему вы
плачете?" И Ситт-аль-
   Хусн рассказала ему, что произошло у ее сына с детьми в школе;  и  он
тоже заплакал, вспомнив своего брата и то, что между  ними  было  и  что
произошло с его дочерью, и не знал он, что таится за этим делом.
   И везирь тотчас же пошел и поднялся в диван и, войдя к царю,  расска-
зал ему, что случилось, и попросил у него разрешения  поехать  и  напра-
виться в город Басру, чтобы расспросить о своем  племяннике,  и  еще  он
попросил султана написать ему указы во все земли, чтобы он мог взять сы-
на своего брата, где бы он его ни нашел.
   И он заплакал перед султаном, и сердце султана сжалилось, и он  напи-
сал ему указы во все земли и области.
   И везирь обрадовался и призвал на султана благословение, и тотчас  же
ушел и снарядился для путешествия, захватив все необходимое и взяв с со-
бою дочь и внука Аджиба. И везирь ехал первый день,  и  второй  день,  и
третий, пока не прибыл в город Дамаск, и он нашел там деревья и  каналы,
подобно тому, как сказал об этом поэт:
   Когда пришлось нам прожить в Дамаске и ночь и день,
   Судьба клялась, что подобной ночи не будет впредь.