го люди, и удивился и воскликнул: "Где я, добрые  люди,  и  почему  вы
собрались? Что у меня с вами случилось?" И ему сказали: "Мы увидели тебя
во время утреннего призыва, и ты лежал и спал, и мы не Знаем о твоем де-
ле ничего, кроме этого".
   "Где ты спал эту ночь?" - спросили его  потом;  и  Бедр-ад-дин  Хасан
воскликнул: "Клянусь Аллахом, о люди, я проспал эту ночь в Каире!"
   И тогда один человек сказал: "Ты ешь гашиш!" А другой воскликнул: "Ты
сумасшедший! Ты ночевал в Каире, л утром ты спишь в городе  Дамаске!"  И
Бедр-ад-дин отвечал: "Клянусь Аллахом, добрые люди, я совсем не лгу вам;
вчера вечером я был в Египте, а вчерашний день  находился  в  Басре".  -
"Хорошо!" - сказал кто-то; а другой сказал: "Этот  юноша  одержимый!"  И
над ним стали хлопать в ладоши, и люди заговорили друг с другом и сказа-
ли: "Горе его молодости! Клянемся Аллахом, в его  безумии  нет  никакого
сомнения!" Потом  они  сказали  ему:  "Сообрази  и  приди  в  разум".  И
Бедр-ад-дин сказал: "Я вчера был женихом в Египте". -  "Может  быть,  ты
грезил и видел все, о чем ты говоришь, во сне?" - спросили его; и  Хасан
усомнился в самом себе и воскликнул: "Клянусь Аллахом, это не сон, и мне
не привиделись грезы! Я пришел, и невесту открывали передо мной,  а  ко-
нюх-горбун сидел тут же. О брат мой, это не сон; а если это сон, то  где
же кошель с золотом и где мой тюрбан, и мое платье, и одежда?"
   И потом он встал и вошел в город и прошел по улицам и  по  рынкам,  и
люди толпились вокруг него и шли за ним следом, а он вошел в лавку пова-
ра.
   А этот повар был ловкий человек, то есть вор, но Аллах привел  его  к
раскаянию в воровстве, и он открыл себе харчевню; и все  жители  Дамаска
боялись его из-за его сильной ярости.
   И когда все увидели, что юноша вошел в харчевню, народ рассеялся, бо-
ясь этого повара; а когда повар увидел Бедр-ад-дина Хасана  и  посмотрел
на его красоту и прелесть, любовь к нему запала ему в сердце, и он спро-
сил: "Откуда ты, молодец? Расскажи мне твою историю, - ты стал мне доро-
же, чем моя душа".
   И Хасан рассказал ему о том, что случилось, с начала до конца; и  по-
вар сказал: "О господин мой Бедр-ад-дин, Знай, что это удивительное дело
и диковинный рассказ. Но скрывай, дитя мое, что с тобою было, пока Аллах
не пошлет тебе облегчения; живи со мною в этом месте: у меня нет  ребен-
ка, и я  сделаю  тебя  своим  сыном".  -  "Хорошо,  дядюшка",  -  сказал
Бедр-ад-дин. И тогда повар пошел на рынок и накупил Бедр-ад-дину роскош-
ных платьев и одел его в них, а потом он отправился с ним к кади  [48]  и
объявил, что Бедр-ад-дин его сын. И Бедр-аддин Хасан сделался известен в
городе Дамаске как сын повара и стал сидеть у него  в  лавке  и  получал
деньги, и положение его у повара таким образом упрочилось.
   Вот что было с Бедр-ад-дином Хасаном и произошло с ним. Что же  каса-
ется Ситт-аль-Хусн, дочери его дяди, то, когда взошла заря, она  просну-
лась и не нашла подле себя Бедр-ад-дина Хасана. Она подумала, что он по-
шел за нуждой, и просидела, ожидая его, некоторое время; и  вдруг  вошел
ее отец, озабоченный тем, что случилось с ним из-за султана, -  как  тот
насильно заставил его выдать дочь за своего слугу, за какой-то  горбатый
обломок конюха. И он говорил про себя: "Я убью мою дочь, если  она  дала
этому проклятому овладеть собою!"
   И, дойдя до ее ложа, он остановился и сказал: "Ситталь-Хусн!"  И  она
ответила: "Я здесь, к твоим услугам, о господин мой!" - и вышла,  раска-
чиваясь от радости, и поцеловала перед ним землю, и ее  лицо  стало  еще
светлее и красивее, так как она обнимала того газеленка.
   И, увидев, что она в таком состоянии, ее отец сказал ей:  "О  прокля-
тая, ты радуешься этому конюху!" И она улыбнулась, услышав слова  своего
отца, и ответила: "Ради Аллаха, довольно того, что вчера случилось! Люди
смеялись надо мной и корили меня этим конюхом, не стоящим обрезка  ногтя
моего мужа. Клянусь Аллахом, я в жизни не знала ночи лучше вчерашней! Не
смейся же надо мной и не напоминай мне про этого горбуна".
   Услышав ее слова, отец ее исполнился гнева, и глаза его  посинели,  и
он воскликнул: "Горе тебе, что это за слова  ты  говоришь!  Конюх-горбун
ночевал с тобою?" Но Ситт-аль-Хасан сказала: "Заклинаю тебя Аллахом,  не
поминай мне его, да проклянет Аллах его отца, и не строй  шуток!  Конюха
только наняли за десять динаров, и он взял свою плату и ушел, а я  зашла
за полог и увидела моего мужа, который сидел там, а раньше меня открыва-
ли для него певицы, и он оделял всех червонным золотом, так что обогатил
бывших здесь бедняков. И я проспала ночь в объятиях моего мужа, ласково-
го нравом, обладателя черных глаз и сходящихся бровей".
   К когда отец ее услышал эти слова, свет покрылся мраком  перед  лицом
его, и он воскликнул: "О нечестивая, что это ты говоришь, где  твой  ра-
зум?" И она ответила: "О батюшка, ты пронзил мое сердце!  Довольно  тебе
тяготить меня! Знай, о муж, что взял мою невинность, и он вошел в комна-
ту отдохновения, а я уже понесла от него".
   К тогда ее отец поднялся изумленный и пошел в отхожее место и  увидел
горбатого конюха, который был соткнут головой в отверстие,  а  ноги  его
торчали вверх. И везирь оторопел, у видя его, и воскликнул: "Это не  кто
иной, как горбун! Эй, горбатый", - сказал он ему. И конюх ответил:  "Та-
гум, тагум", - думая, что с ним говорит ифрит, а везирь закричал на него
и сказал: "Говори, а не то я отрежу тебе голову  этим  мечом!"  И  тогда
горбун сказал: "Клянусь Аллахом, о шейх ифритов, с тех пор как  ты  меня
с