юсь перед Аллахом и перед тобой".
   И ифрит сказал: "Клянусь тебе, если ты сейчас выйдешь отсюда или  за-
говоришь прежде, чем взойдет солнце, я убью тебя! А когда взойдет  солн-
це, уходи своей дорогой и не возвращайся в этот дом никогда".
   После этого ифрит схватил конюха и сунул его в отверстие головой вниз
и ногами вверх, и сказал: "Оставайся Здесь, и я буду сторожить  тебя  до
восхода солнца".
   Вот что произошло с горбуном. Что же касается Бедрад-дина Хасана бас-
рийского, то он оставил горбуна и ифрита препираться и вошел в дом и сел
за пологом; и вдруг пришла невеста и с нею старуха, которая остановилась
в дверях комнаты и сказала: "О отец стройности, встань, возьми залог Ал-
лаха".
   Потом старуха повернулась вспять, а невеста взошел за полог на возвы-
шение (а ее имя было Ситт-аль-Хусн) - я сердце ее было  разбито,  и  она
говорила в душе: "Клянусь Аллахом, я не дам ему овладеть мною, даже если
он убьет меня!" И, войдя за полог, она увидела  Бедр-ад-дина  и  сказала
ему: "Любимый, ты все еще сидишь! Я говорила себе, что ты и горбатый ко-
нюх будете владеть мною сообща". - "А что привело к тебе  конюха  и  где
ему быть моим соучастником относительно тебя?" - сказал  Бедрад-дин  Ха-
сан.  И  девушка  спросила:  "Кто  же  мой  муж:  ты  или  он?"   -   "О
Ситт-аль-Хусн, - сказал Бедр-ад-дин, - мы сделали это, чтобы  посмеяться
над ним: когда прислужницы и певицы и твои родные увидели твою  редкост-
ную красоту, твой отец нанял конюха за десять динаров,  чтобы  отвратить
от тебя дурной глаз, и теперь он ушел".
   И, услышав от Бедр-ад-дина эти слова, Ситт-аль-Хусн  обрадовалась,  и
улыбнулась, и рассмеялась тихим смехом, и сказала: "Клянусь Аллахом,  ты
погасил во мне огонь! Ради Аллаха, возьми меня к себе и сожми в  объяти-
ях".
   А она была без одежды и подняла рубашку до горла, так что стал  виден
ее перед и зад; и когда Бедр-ад-дин  увидел  это,  в  нем  заволновалась
страсть, и он встал, распустил одежду, а потом он отвязал кошель с золо-
том, куда положил тысячу динаров, взятую у еврея, завернул его в шальва-
ры и спрятал под край матраца, а чалму он снял и положил на скамеечку  и
остался в  тонкой  рубахе  (а  рубаха  была  вышита  золотом).  И  тогда
Ситт-аль-Хусн поднялась к нему, притянула его к себе, и Бедр-ад-дин тоже
привлек ее к себе и обнял ее и велел ей охватить себя ногами, а потом он
забил заряд, и пушка выстрелила и разрушила  башню,  и  увидел  он,  что
Ситт-аль-Хусн несверлеиая жемчужина и не объезженная другим кобылица.
   И он уничтожил ее девственность и насытился ее юностью, и вынул заряд
и забил его, а кончив, он повторил это много раз, и она понесла от него.
   И лотом Бедр-ад-дин положил ей руку под голову, и она сделала  то  же
самое, и они обнялись и заснули, обнявшись, как сказал о них поэт в  та-
ких стихах:
   Посещай любимых, и пусть бранят завистники!
   Ведь против страсти помочь не может завистливый.
   И Аллах не создал прекраснее в мире зрелища,
   Чем влюбленные, что в одной постели лежат вдвоем.
   Обнялись они, и покров согласья объемлет их,
   И подушку им заменяют плечи и кисти рук.
   И когда сердца заключат с любовью союз навек -
   По холодному люди бьют железу, узнай, тогда.
   И когда дружит хоть один с тобой, но прекрасный друг"
   Проводи ты жизнь лишь с подобным другом и счастлив будь!
   О, хулящие за любовь влюбленных - возможно ли
   Поправленье тех, у кого душа испорчена?
   Вот что было с Бедр-ад-дином Хасаном и Ситт-альХусн, дочерью его  дя-
ди. Что же касается до ифрита, то оп сказал ифритке:  "Подними  юношу  и
давай отнесем его на место, чтобы утро не застигло нас. Время уже  близ-
ко". И тогда ифритка подошла и подняла Хасана, когда он спал, и полетела
с ним (а он был все в том же виде - в рубашке, без одежды); и она  лете-
ла, и ифрит рядом с ней, пока утро не застигло их во время пути и  муэд-
зины не закричали: "Идите к преуспеянию".
   И тогда Аллах разрешил ангелам метать в ифрита огненные звезды, и  он
сгорел, а ифритка уцелела. И она опустила Бедр-ад-дина на том месте, где
звезды поразили ифрита, и не полетела с ним дальше, боясь за него, а  по
предопределенному велению они достигли Дамаска сирийского, и ифритка по-
ложила Хасана у одних из ворот и улетела. И когда настало утро и раскры-
лись ворота города, люди вышли и увидели красивого юношу, в рубахе  и  в
ермолке, раздетого, без одежды, и от перенесенной бессонницы он был пог-
ружен в сон.
   И люди, увидев его, сказали: "Счастлива та, что была возле  него  се-
годня ночью! Что бы ему дотерпеть, пока он оденется!"  А  кто-то  другой
сказал: "Несчастные дети родовитых! Этот молодец сейчас вышел из  кабака
по некоторому делу, но хмель осилил его, и он сбился с пути к тому  мес-
ту, куда шел, и, дойдя до городских ворот, нашел их запертыми  и  заснул
здесь".
   И люди пустились в разговоры о нем. И вдруг ветер подул и поднял  его
рубашку над животом, и стал виден живот и плотный пупок и ноги  и  бедра
его подобные хрусталю, и люди сказали: "Хорошо, клянемся Аллахом!"
   И Бедр-ад-дин проснулся и увидел, что он у ворот города и  что  подле
н