встречу и посадили их и оказали им почтение и сказали: "Простор и  уют
гостям, но у нас есть для вас условие". - "Какое же?" - спросили они,  и
девушки ответили: "Не говорите о том, что вас не касается, а не то услы-
шите то, что вам не понравится". И они ответили им: "Хорошо!" Потом  они
сели пить и беседовать, и халиф посмотрел на трех календеров  и  увидел,
что они кривые на правый глаз? и изумился этому, а взглянув на  девушек,
столь красивых и прекрасных, он пришел в недоумение  и  удивился.  Затем
начались беседы и разговоры, и халифу сказали: "Пей!", но он ответил: "Я
намереваюсь совершить паломничество" [32]. И тогда привратница встала  и,
принеся скатерть, шитую золотом, поставила на нее фарфоровую  кружку,  в
которую влила ивового соку и положила туда ложку снегу и кусок сахару, и
халиф поблагодарил ее и сказал про себя: "Клянусь Аллахом, я  непременно
вознагражу ее завтра за ее благой поступок!"
   И они занялись беседой, и, когда  вино  взяло  власть,  госпожа  дома
встала и поклонилась им, а потом взяла за руку ту, что делала покупки, и
сказала: "О сестрицы, исполним наш долг", - и сестры ответили: "Хорошо!"
И тогда привратница встала, прибрала помещение, выбросила очистки, пере-
менила куренья и вытерла середину  покоя.  Она  посадила  календеров  на
скамью у возвышения, а халифа, Джафара и Масрура  на  скамью  на  другом
конце покоя, а потом крикнула носильщику: "Как ничтожна твоя любовь!  Ты
ведь не чужой, а из обитателей дома!" И носильщик встал и сказал,  затя-
нув пояс: "Что тебе нужно?" И она ответила ему: "Стой на  месте!"  Потом
поднялась та, что делала покупки, и поставила посреди покоя скамеечку, а
затем она открыла чуланчик и сказала носильщику:  "Помоги  мне!"  И  но-
сильщик увидал двух черных сук, на шее у которых были  цепи,  и  женщина
сказала ему: "Возьми их", - и носильщик взял сук и вышел с ними на сере-
дину помещения.
   Тогда хозяйка дома встала и, обнажив руки до локтя, взяла бич и  ска-
зала носильщику: "Выведи одну из этих сук!" И носильщик вывел суку, таща
ее на цепи, и она плакала и головой тянулась по направлению к женщине, а
та принялась бить ее по голове, и сука кричала, а женщина била ее,  пока
у нее не устали руки. И тогда она бросила бич и, прижав  суку  к  груди,
вытерла ей слезы и поцеловала ее в голову, а затем она сказала носильщи-
ку: "Возьми ее и подай вторую". И носильщик привел, и женщина сделала  с
ней то же, что с первой.
   Сердце халифа обеспокоилось, и его грудь стеснилась, и ему не  терпе-
лось узнать, в чем дело с этими двумя суками. И он подмигнул Джафару, но
тот повернулся к нему и знаком сказал: "Молчи!"
   Затем госпожа жилища обратилась к привратнице и сказала ей:  "Вставай
и исполни то, что тебе надлежит", - и та ответила: "Хорошо!"  Потом  она
поднялась на ложе (а оно было из можжевельника, выложенное полосками зо-
лота и серебра) и сказала привратнице и той, что делала покупки: "Подай-
те, что есть у вас!" И привратница поднялась и села возле нее, а та, что
закупала приправы вошла в одно из помещений и вышла, неся чехол из атла-
са с зелеными лентами и двумя солнцами из золота, и, остановившись перед
госпожой жилища, она распустила чехол и вынула оттуда лютню  для  пения.
Она настроила струны и подтянула колки и,  наладив  лютню  как  следует,
произнесла такие стихи:
   "Ты цель моя и желанье
   И близость к вам, любимые,
   В ней вечное блаженство,
   А даль от вас - огонь.
   Безумен я из-за вас же,
   И в вас влюблен все время я,
   И если вас люблю я,
   Позора нет на мне.
   Слетели с меня покровы,
   Как только я влюбился в вас;
   Любовь всегда покровы
   Срывает со стыдом.
   Оделся я в изнуренье
   И ясно - не виновен я,
   И сердце только вами
   В любви и смущено.
   Ты, изливаясь, слезы,
   И тайна всем ясна моя,
   Известны стали тайны
   Благодаря слезам.
   Лечите мои недуги:
   Ведь вы - лекарство и болезнь.
   А затем женщина воскликнула: "Ради  Аллаха,  сестрица,  исполни  свой
долг передо мной и подойди ко мне!" И та, что делала покупки,  ответила:
"С любовью и охотой!" Она взяла лютню, прислонила ее к груди и,  ущипнув
струны пальцами, произнесла:
   "На разлуку вам жалуясь, - что мы скажем?
   А когда до тоски дойдем - где же путь наш?
   Иль пошлем мы гонца за нас с изъяснением?
   По не может излить гонец жалоб страсти.
   Иль стерпеть нам? Но будет жить ведь влюбленный,
   Потерявший любимого, лишь немного.