зволения?" - спросила она. "О госпожа, - отвечал предводитель, - когда
я достиг дверей, меня не задержали ни придворный, ни привратник,  напро-
тив - все привратники поднялись и пошли впереди нас, как это обычно  бы-
вает; когда же приходит кто-нибудь не из нас, они оставляют его стоять у
дверей, пока не испросят ему разрешения войти. Но теперь не время  затя-
гивать разговор. Царь ждет нашего возвращения с этим  царем,  в  котором
сила войск ислама, чтобы убить его, и тогда его войска уйдут в то место,
откуда они пришли, и нам не придется утомляться, сражаясь с пичи".
   И, услышав эти слова, девушка воскликнула: "Поистине, эти речи  нехо-
роши, но солгала госпожа Зат-ад-Давахи и сказала ложные  слова.  Она  не
знает о нем истины! Я клянусь мессией, что тот, кто у меня, не  Шарр-Кан
и не пленный, но это человек, который к нам пришел и явился  и  попросил
нашего гостеприимства, и мы приняли его, как гостя. И если бы мы удосто-
верились, что это подлинно Шарр-Кан и твердо убедились бы, что это имен-
но он без сомнения, то ему, но его благородству, не подобает мое  покро-
вительство. Не заставляйте же меня обманывать моего гостя и не  позорьте
меня среди людей. Но ты пойди к царю, моему отцу,  облобызай  перед  ним
землю и расскажи ему, что дело не таково, как говорила госпожа 3атад-Да-
вахи". - "О Абриза, я не могу вернуться к царю иначе, как с его соперни-
ком, - отвечал патриций Масура, и девушка сказала ему гневно: "Горе  те-
бе, вернись к нему с ответом, на тебе не будет упрека!" Но Масура  отве-
чал: "Я вернусь только с ним". И тогда цвет лица Абризы изменился, и она
сказала ему: "Не будь многоречив и болтлив! Этот человек  вошел  к  нам,
полагаясь на себя в том, что он может напасть один на сто  всадников,  и
если бы я сказала ему: "Ты Шарр-Кан, сын царя Омара ибн ан-Нумана", - он
ответил бы: "Да!" Но я не дам нам напасть на него; если же  вы  на  него
нападете, он не отойдет от вас, не перебив всех, кто есть в этом  месте.
Вот он у меня, и вот я приведу ею к вам с его мечом и щитом".
   И патриций Масура ответил ей: "Если я в безопасности от твоего гнева,
то я не в безопасности от гнева твоего отца. И когда я увижу  Шарр-Кана,
я дам знак витязям, и они возьмут его в плен, и мы его отведем  к  царю,
униженного!" - "Не будет этого, - вскричала Абриза, - это  образец  глу-
пости. Этот человек один, а вас сто. Если вы хотите схватиться с ним, то
выходите на него один за другим, чтобы царю стало ясно,  кто  среди  вас
храбрец..."
   И Шахразаду застигло утро, и сна
   О прекратила дозволенные речи.


   Ночь, дополняющая до пятидесяти

   Когда же настала ночь, дополняющая до пятидесяти, она сказала: "Дошло
до меня, о счастливый царь, что царевна Абриза сказала  патрицию:  "Этот
человек один, а вас сотня, и если вы хотите схватиться с ним, то показы-
вайтесь ему один за одним, чтобы царю стало ясно, кто  среди  вас  храб-
рец". - "Клянусь мессией, - воскликнул патриций Масура, - ты сказала ис-
тину! Но никто не выйдет на него первым, кроме меня!" - "Подожди, - ска-
зала Абриза, - пока я пойду к нему и осведомлю его о ваших речах и  пос-
мотрю, каков будет его ответ. Если он согласится, это хорошо, а если от-
кажется, то нет для вас к нему пут. И я, и мои девушки, и те, кто в  мо-
настыре, будут за него выкупом".
   И она пришла к Шарр-Кану и рассказала ему, что было, и он  улыбнулся,
поняв, что она никому не говорила о его деле и что весть о нем распрост-
ранилась и дошла до царя не по ее желанию. И он снова начал упрекать се-
бя и подумал: "Как это я выкинул свою душу в страну румов!"
   И, услышав слова девушки, он сказал ей: "Выходить на меня один за од-
ним им непосильно. Отчего бы им не выйти на меня десяток за десятком?" -
"Такая ловкость была бы обидой, - отвечала девушка, - пусть один выходит
на одного". И когда Шарр-Кан услышал это, он вскочил на ноги и  пошел  к
ним, и с ним были его меч и военные доспехи.
   И тут патриций вскочил и бросился на него, и  ШаррКан  встретил  его,
как лев, и ударил его в плечо, так что меч вышел, сверкая, из его  спины
и кишок. И когда девушка увидела это, значение Шарр-Кана  увеличилось  в
ее глазах, и она поняла, что, когда она его свалила, он был повергнут не
ее силой, а ее прелестью и красотой. И девушка  подошла  к  патрициям  и
сказала: "Отомстите за вашего товарища!" И тогда к Шарр-Кану вышел  брат
убитого, - а это был упорный великан, - и Шарр-Кан, не  дав  ему  сроку,
ударил его мечом в плечо, и меч вышел, сверкая, из его кишок. И  девушка
крикнула: "О рабы мессии, отомстите за вашего товарища!"
   И они до тех пор выходили, один за другим, а  ШаррКан  играл  с  ними
своим мечом, пока он не убил пятьдесят патрициев, а девушка смотрела  на
них. И Аллах закинул страх в душу тех из них, кто остался, и они  отсту-
пили перед поединком и не дерзали выходить на Шарр-Кана, но бросились на
него все сразу, и он тоже бросился на них с сердцем крепче камня и  смо-
лол их, как мелет молотилка, и похитил их умы и души. И девушка закрича-
ла своим невольницам и спросила их: "Кто еще остался в монастыре?" И они
ответили: "Не осталось никого,  кроме  привратников".  И  царевна  пошла
навстречу Шарр-Кану и взяла его в объятия, и Шарр-Кан отправился  с  нею
во дворец после тою, как окончил схватку. А из патрициев немногие уцеле-
ли, спрятавшись в кельях монастыря. И когда девушка увидела этих  немно-
г