ли, пока день не повернул к закату и не приблизилась мрачная  ночь.  И
тогда девушка встала и ушла в свою опочивальню  и  заснула,  и  Шарр-Кан
проспал в своем месте, пока не настало утро. А когда он очнулся, к нему,
как обычно, пришли невольницы с бубнами и музыкальным я инструментами  и
поцеловали землю меж его рук и сказали: "Во имя  Аллаха!  Пожалуй,  наша
госпожа призывает тебя явиться к ней".
   И Шарр-Кан пошел, окруженный невольницами, бившими в бубны и игравши-
ми. И он вышел из этого покоя и вошел в другой покой, больший, чем  пер-
вый, и в нем были изображения и рисунки птиц и зверей, которых  по  опи-
сать.
   И Шарр-Кан удивился, как искусно отделано это помещение, и произнес:
   "Мои соперник рвет из плодов ее ожерелий
   Жемчуга груди, что оправлены чистым золотом.
   О поток воды, на серебряных слитках льющийся.
   О румянец щек, на топазе лиц расцветающий!
   И мне кажется, что фиалки цвет здесь напомнил нам
   Синеву очей, что охвачены сурьмы кольцами".
   И при виде Шарр-Кана девушка встала и, взяв его под руку, посадила  с
собою рядом и сказала: "Искусен ли ты, о сын царя Омара ибн ан-Нумана, в
игре в шахматы?" И Шарр-Кан сказал: "Да, но не будь ты такова, как  ска-
зал поэт:
   Скажу я, а страсть меня то скрутит, то пустит вновь,
   И меда любви глоток смягчает мне жажду.
   Любимой я шахматы принес, и играл со мной
   То белых, то черных ряд, по я недоволен.
   И кажется, что король на месте ладьи стоит,
   "И хочет как будто он с ферзями сразиться.
   А если прочту когда я смысл взгляда глаз ее,
   Жеманство очей се, друзья, меня губит".
   Затем она пододвинула ему шахматы и стала с ним играть.  И  Шарр-Кан,
всякий раз, как он хотел посмотреть, как она ходит, смотрел на ее лицо и
ставил коня на место слона, а слона на место коня. И  она  засмеялась  и
сказала: "Если ты играешь так, то ты ничего не умоешь", а Шарр-Кан отве-
чал: "Это первая игра, не считай ее!"
   И когда она его обыграла, он снова расставил фигуры и стал с ней  иг-
рать, и она обыграла его во второй раз и в третий раз, и в четвертый,  и
в пятый, и повернулась к ному И сказала: "Ты во  всем  побежден!"  -  "О
господа, - отвечал Шарр-Кан, - тому, кто играет с тобой, как не быть по-
бежденным?" А затем она велела принести кушанье, и они  поели  и  вымыли
руки, и им подали вино, и они выпили, и после этого она взяла  канун  (а
она была умелой в игре на кануне) и произнесла такие стихи:
   "Судьба то отпустит пас, то снова пас скрутит
   И как бы влечет к себе и вновь отгоняет.
   Так пей же, пока судьба прекрасна, коль можешь ты
   Со мной не расстаться вновь, и пей безудержно!"
   И они продолжали так поступать, пока не подошла ночь, и в  этот  день
было лучше, чем в первый день, а когда ночь приблизилась, девушка ушла в
свою опочивальню. И возле Шарр-Кана остались  только  невольницы,  и  он
бросился на землю и проспал до утра.
   И невольницы, по обычаю, пришли  к  нему  с  бубнами  и  музыкальными
инструментами, и, увидав их, Шарр-Кан поднялся и сел. А невольницы взяли
его и пошли с ним и привели его к девушке. И при виде его она  поднялась
на ноги, взяла его за руку и посадила с собою рядом  и  спросила  его  о
том, как он провел ночь, и Шарр-Кан пожелал ей долгой жизни, а она взяла
лютню и произнесла:
   "Оставь стремленье к разлуке ты -
   Горька ведь вкусом всегда она.
   И солнца луч в предзакатный час
   От мук разлуки желтеет весь".
   И когда они были в таком состоянии, они вдруг услышали шум и  увидели
мужей, теснившихся друг к другу, и патрициев, в руках  которых  блестели
обнаженные мечи, и все говорили на языке румов: "Ты попался нам, о Шарр-
Кан, будь же уверен в своей гибели!" И, услышав эти слова, Шарр-Кан  по-
думал: "Клянусь Аллахом, эта девушка устроила хитрость и дала  мне  отс-
рочку до тех пор, пока пришли ее люди, те витязи, которыми она меня уст-
рашала. Но я сам ввергнул себя в гибель!"
   И он обернулся к девушке, чтобы упрекнуть ее, и увидел, что  ее  лицо
изменилось и побледнело, и она вскочила на ноги и крикнула им: "Кто вы?"
И патриций, предводительствовавший ими, ответил ей: "О благородная цари-
ца и единственная жемчужина, разве не знаешь ты, кто подле тебя?" И  де-
вушка сказала: "Я не знаю его. Кто же он, этот человек?" - "Это разруши-
тель городов и господин витязей, это Шарр-Кан, сын царя Омара ибн  анНу-
мана. Это тот, кто завоевал крепости и завладел всеми неприступными мес-
тами, - отвечал предводитель. - Сведение о нем дошло  до  царя  Хардуба,
твоего отца, от старухи госпожи Зат-ад-Давахи. И царь, твой  отец,  убе-
дился потом из рассказа старухи. И вот ты помогла войску румов, захватив
этого зловещего льва!"
   И, услышав слова патриция, девушка посмотрела  на  него  и  спросила:
"Как твое имя?" И он отвечал: "Мое имя Масура, сын твоего  раба  Маусуры
ибн Кашарда, патриция среди патрициев". - "Как же ты вошел ко  мне  Грез
п