вольницы, по числу дней в году, а дворцов числом  столько,  сколько  в
году месяцев. И если я окажусь у него, он меня по устрашится, так как по
вашей вере мы вам дозволены, как сказано в ваших книгах,  которые  гово-
рят: то, чем завладели ваши десницы... Так как же ты говоришь мне  такие
слова! А что до твоих слов: "Ты посмотришь на доблестных мусульман", то,
клянусь мессией, ты сказал слово неверное! Я видела ваше  войско,  когда
вы приближались к нашей земле два дня тому назад. Когда  вы  подошли,  я
увидала, что вы построились не так, как строятся цари, и что вы просто -
набранные шайки. Что же до твоих слов: "И ты и знаешь, кто я", то я сде-
лаю тебе милость не ради твоего высокого сана, а поступлю так ради  сла-
вы. Подобный тебе  не  говорит  этого  подобной  мне,  хотя  бы  ты  был
Шарр-Кан, сын Омара ибн ан-Нумана, который появился здесь в это  время".
- "А ты знаешь Шарр-Кана?" - спросил он ее, и она сказала: "Да, и я Зна-
ла о его прибытии с войсками, число которых десять  тысяч  всадников,  и
это потому, что его отец Омар ибн ан-Нуман послал с ним его войско, что-
бы поддержать царя  аль-Кустантынии  ".  -  "О  госпожа  моя,  -  сказал
Шарр-Кан, - заклинаю тебя тем, что ты исповедуешь из твоей веры, расска-
жи мне о причине этого, чтобы мне стала ясна правда во лжи и то, на  ком
лежит вина за это".
   И девушка ответила: "Клянусь твоей верой, если бы я не  боялась,  что
распространится весть о том, что я из дочерей румов, я бы наверное  под-
вергла себя опасности и вступила бы в единоборство  с  десятью  тысячами
всадников и убила бы их предводителя, везиря Дандана, и Захватила бы  их
вождя Шарр-Кана, и в этом не было бы позора для меня, но только я читала
книги и изучила правила вежества по речениям арабов; я не буду хвалиться
перед тобою доблестью, хотя ты видел мое знание, и искусство, и силу,  и
превосходство в борьбе. И если бы явился Шарр-Кан вместо тебя этой ночью
и ему бы сказали: "Перескочи этот поток!" - он бы не мог этого  сделать,
и я бы хотела, чтобы мессия бросил его ко мне в этот монастырь, и  я  бы
вышла к нему в виде мужа и взяла бы его в плен и заковала бы в  цепи..."
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.


   Сорок восьмая ночь

   Когда же настала сорок восьмая ночь, она сказала: "Дошло до  меня,  о
счастливый царь, что христианская девушка сказала Шарр-Кану  эти  слова,
которые он услышал, а именно: "Если Шарр-Кан попадется  мне  в  руки,  я
выйду к нему в виде мужа и закую его в цепи  и  оковы,  после  того  как
возьму его в плен в седле". И когда Шарр-Кан услышал эти слова, его взя-
ла гордость и гнев и ревность витязей, и ему захотелось  объявить  ей  о
себе и броситься на нее, но ее красота оттолкнула его от нее, и он  про-
изнес:
   "И когда свершит молодой красавец единый грех,
   Приведут красоты ходатаев ему тысячу".
   И девушка пошла, и Шарр-Кан за ней следом, и он  посмотрел  на  спину
девушки и видал ее ягодицы, которые бились друг о  друга,  как  волны  в
содрогающемся море, и произнес такие стихи:
   "Защитник в чертах ее стирает все это ее,
   Сердца с ним считаются, когда бы вступился  очи  Вглядевшись  в  нее,
вскричал я вдруг в удивлении:
   "Явилась луна в ту ночь, когда в полноте она.
   И если б боролся с ней царицы Билкис ифрит [100],
   Хоть славен он силою, в минуту сражен бы был".
   И они шли, не останавливаясь, пока не достигли сводчатых ворот, своды
которых были из мрамора, и девушка открыла ворота и вошла, и Шарр-Кан  с
нею, и они пошли по длинному проходу, со сводчатым потолком в виде деся-
ти арок, и под каждой аркой был светильник из  хрусталя,  горевший,  как
луч огня. И невольницы встретили девушку " конце прохода с  благовонными
свечами, и на головах их были повязки, вышитые драгоценными камнями все-
возможных родов. И она пошла, предшествуемая  невольницами,  а  Шарр-Кан
шел сзади, пока они не достигли монастыря, и Шарр-Кан увидел, что в этом
монастыре кругом стоят ложа, одно против другого, и над ними опущены за-
навеси, окаймленные золотым шитьем, а пол монастыря выстлан пестрым мра-
мором разных сортов, и посредине его водоем с водою, в котором  двадцать
четыре золотых фонтана, и из них бьет вода, подобная серебру.
   А на возвышении Шарр-Кан увидел ложе, устланное царским шелком, и де-
вушка сказала ему: "Взойди, о мой владыка, на это ложе".
   И Шарр-Кан взошел на ложе, а девушка удалилась и некоторое время  от-
сутствовала, и Шарр-Кан спросил о ней кого-то из слуг,  и  ему  сказали:
"Она ушла в свою опочивальню, а мы будем прислуживать тебе, как она  нам
велела". Потом они подали ему диковинные кушанья, и он ел, пока не насы-
тился, а после этого ему принесли золотой таз и кувшин из серебра, и  он
помыл руки, а душа его была с его войском, так как он не знал, что  слу-
чилось с ним после него, и ему вспомнилось также, что он забыл наставле-
ния своего отца. И он находился в неведении и  раскаивался  в  том,  что
сделал, пока не взошла заря и не явился день. И тогда он стал вздыхать и
печалиться о своих поступках и погрузился в море дум, и произнес:
   "Рассудка не лишен был я, - ныне же
   В смущенье я. Что делать мне, как мне быть?