, и вернулся домой и нашел Кут-аль-Кулуб плачущей, но, увидев его, она
перестала плакать, и улыбнулась, и сказала: "Ты заставил меня тосковать,
о возлюбленный моего сердца! Клянусь Аллахом, этот  час,  когда  ты  от-
сутствовал, был точно год из-за разлуки с тобой! Вот я  изъяснила  тебе,
каково мое состояние от сильной любви к тебе; подойди же теперь ко  мне,
оставь то, что было, и удовлетвори свое желание со мной". - "Прибегаю  к
защите Аллаха! - воскликнул Ганим, - этого не будет! Как  сидеть  собаке
на месте льва! То, что принадлежит господину, для раба запретно!"
   И он вырвался от нее и сел подальше, на циновку, а она еще больше по-
любила его из-за его сопротивления. А потом она села с ним рядом и стала
пить и играть с ним, и он опьянел, и девушка обезумела от  желания  при-
надлежать ему. И она запела и произнесла:
   "Душа того, кто пленен любовью, терзается,
   Так доколе будешь вдали держаться, доколе же?
   О ты, кто лик отвращаешь свои, хоть невинна я,
   Ведь газель посмотрит всегда назад, убегая вдаль.
   Отдаление и всегда разлука и вечно даль -
   Ведь снести все это не может сразу юноша".
   И Ганим ибн Айюб заплакал, и она заплакала из-за его плача, и они  не
переставали пить до ночи, а потом Ганим поднялся и постелил две постели,
каждую в отдельном месте.
   И Кут-аль-Кулуб спросила его: "Для кого эта вторая постель?" И он от-
вечал ей: "Эта - для меня, а другая - для тебя. С  сегодняшней  ночи  мы
будем спать только таким образом, ибо то, что принадлежит господину, для
раба запретно". - "О господин, - сказала она, - избавь нас от этого; все
течет по решению и предопределению". Но Ганим отказался, и огонь  вспых-
нул в сердце Кут-аль-Кулуб, и ее страсть увеличилась, и она уцепилась за
него и воскликнула: "Клянусь Аллахом, мы будем спать только вместе!"  Но
он отвечал: "Сохрани Аллах!" И одержал над ней верх и  проспал  один  до
утра, а Кут-аль-Кулуб испытывала великую любовь, и ее страсть,  влечение
и влюбленность усилились.
   И так они провели три долгих месяца, и всякий раз, как она  приближа-
лась к нему, он сопротивлялся ей и говорил: "То, что принадлежит  госпо-
дину, для раба запретно!" Так продолжались для нее эти отсрочки с  Гани-
мом, влюбленным, похищенным любовью, и ее горести и печали  увеличились,
она произнесла, утомленная дутою, такие стихи:
   "Надолго ль, чудо прелести, жестокость?
   Кто побудил тебя лик отвратить свой?
   Все свойства прелести в себе собрал ты
   И все виды красот себе присвоил.
   Направил страсть ко всякому ты сердцу,
   Но веки ты вручил ночному бденью.
   Я знаю, плод с ветвей срывали прежде,
   Но вижу, ветвь арака [79] нас сорвешь ты.
   Ловил обычно я газелей юных,
   Но вижу, сам ты щитоносцев ловишь.
   Всего страннее, - о, тебе скажу я, -
   Что очарован я, а ты не знаешь.
   Не будь же щедр на близость: я ревную
   Тебя к тебе же, а к себе - тем паче.
   И не скажу, покуда жив, тебе я:
   "Надолго ль, чудо прелести, жестокость?"

   И они провели некоторое время в таком положении,  и  страх  удерживал
Ганима от девушки, и вот что было с Гатимом ибн Айюбом, влюбленным,  по-
хищенным любовью.
   Что же касается Ситт Зубейды, то она, сделав с  Кут-аль-Кулуб  в  от-
сутствие халифа такое дело, впала в смущение и стала  говорить:  "Что  я
скажу халифу, когда он приедет и спросит о ней, и каков будет мой  ответ
ему?" И она позвала старуху, бывшую у нее, и посвятила ее в свою тайну и
спросила ее: "Что мне делать, раз с Кут-аль-Кулуб  была  допущена  край-
ность?" И старуха, поняв положение, ответила ей: "Знай, о  госпожа,  что
приезд халифа близок, но пошли за плотником и вели ему сделать для  тебя
изображение мертвой из дерева, и мы выроем могилу посреди дворца и похо-
роним ее. А ты построй над могилой часовню, где мы зажжем свечи  и  све-
тильники, и прикажем всем, кто есть во дворце, одеться в черное. И  вели
твоим невольницам и евнухам, чтобы они, когда узнают, что халиф вернулся
из путешествия, разостлали в проходах солому, а  когда  халиф  войдет  и
спросит, в чем дело, ему скажут: "Кут-аль-Кулуб умерла,  -  да  увеличит
Аллах воздаяние тебе за нее, - и она так дорога ее госпоже, что та похо-
ронила ее в своем дворце". И, услышав это, халиф заплачет, и ему  станет
тяжело, и он устроит по ней чтения и будет не спать ночей у ее могилы, а
если он подумает: "Дочь моего дяди,  Зубейда,  из  ревности  постаралась
сгубить Кут-аль-Кулуб", или им овладеет страсть, и он велит вынуть ее из
могилы, не пугайся этого: когда могилу разроют и обнаружат это изображе-
ние, подобное человеку, халиф увидит ее, завернутую в роскошные  пелены,
но если он захочет снять с нее эти пелены, чтобы  посмотреть  на  нее  -
удержи его от этого, и другие тоже будут его удерживать и  скажут:  "Ви-
деть ее срамоту запретно!" И тогда халиф поверит, что она умерла, и  по-
ложит ее обратно, и отблагодарит тебя за твой  поступок,  и  ты  освобо-
д