Взгляни на корабль, и в плен возьмет тебя вид его,
   Гоняется с ветром он, несясь по теченью.
   И, кажется, птица он, что крылья расправила
   И с неба низринулась стремительно в воду.
   И судно поплыло, и ветер был хорош, и вот что случилось с ними.
   Что же до того, что было с невольниками, то они пришли к дому  везиря
Нур-ад-дина Али, сломали двери и вошли и обошли помещение, но не  напали
на их след, и тогда они разрушили дом и воротились и уведомили  султана,
и султан воскликнул: "Ищите их, в каком бы месте они ни были!" -  и  не-
вольники отвечали: "Внимание и повиновение!"
   Потом везирь аль-Муин ибн Сави ушел домой (а султан наградил его  по-
четной одеждой), и его сердце успокоилось, и султан сказал  ему:  "Никто
за тебя не отомстит, кроме меня", - а везирь пожелал ему долгого века  и
жизни.
   А затем султан велел кричать в городе: "О люди,  все  поголовно!  Наш
владыка султан повелел, что того, кто наткнется на Али Нур-ад-дина, сына
Хакана, и приведет его к султану, он наградит почетной  одеждой  и  даст
ему тысячу динаров, а тот, кто его укроет или будет знать его место и не
уведомит о нем, тот заслуживает наказания,  которое  его  постигнет".  И
Нур-ад-дина Али начали искать, но о нем не пришло ни вестей, ни  слухов,
и вот что было с этими.
   Что же касается Нур-ад-дина и его  невольницы,  то  они  благополучно
достигли Багдада, и капитан сказал им: "Вот Багдад. Это  безопасный  го-
род, и зима ушла от него с ее холодом, и пришло к нему время весны с  со
розами, и деревья в нем зацвели, и каналы в нем побежали".
   И тогда Нур-ад-дин Али со своей невольницей сошел с судна и дал капи-
тану пять динаров, и, покинув судно, они прошли немного, и судьбы  заки-
нули их к садам. И они пришли в одно место и увидали, что оно выметено и
обрызгано, с длинными скамьями и висящими ведрами, полными воды, а свер-
ху был навес из тростника, во всю длину прохода, и в начале дорожки были
ворота в сад, но только запертые.
   "Клянись Аллахом, это прекрасное место!" - сказал Нур-ад-дин Али сво-
ей невольнице, и она отвечала: "О  господин,  посидим  немного  на  этих
скамьях и передохнем". И они подошли и сели на скамью и  вымыли  ноги  и
руки, и их ударило воздухом,  и  они  заснули  (преславен  тот,  кто  не
спит!).
   А этот сад назывался Сад Увеселения, и в нем был  дворец,  называемый
Дворец Удовольствия и Изображений, и принадлежал он халифу Харуну ар-Ра-
шиду. И халиф, когда у него стеснялась грудь, приходил в этот сад  и  во
дворец и сидел там, и во дворце было восемьдесят окон, где было подвеше-
но восемьдесят светильников, а посреди дворца был большой подсвечник  из
золота. И когда халиф приходил, он отдавал невольницам  приказание  отк-
рыть окна и приказывал девушкам и Иехаку ибн Ибрахиму анНадичу  петь,  и
тогда его грудь расправлялась и проходила его забота.
   А в саду был садовник, дряхлый старик, которого звали шейх Ибрахим, и
когда он выходил по делу и видел в саду гуляющих с непотребными женщина-
ми, он сильно сердился. И шейх Ибрахим дождался, пока в  какой  то  день
халиф пришел к нему, и рассказал ему об этом, и халиф сказал:  "Со  вся-
ким, кого ты найдешь у ворот сада, делай что хочешь".
   И когда настал тот день, шейх Ибрахим, садовник, - зашел,  чтобы  ис-
полнить одно случившееся ему дело, и увидел этих двоих, которые спали  у
ворот сада, покрыты одним изаром. "Клянусь Аллахом, хорошо! - сказал он,
- они не знали, что халиф дал мне разрешение и приказ убивать всех, кого
я найду здесь! Но я их ужасно отколочу, чтобы никто не приближался к во-
ротам сада". И он срезал зеленую ветку и подошел к ним и,  подняв  руку,
так что стала видна белизна его подмышки, хотел их побить, но подумал  и
сказал про себя: "О Ибрахим, как ты будешь их бить, не зная  их  положе-
ния? Может быть, они чужеземцы или из странников и  судьба  закинула  их
сюда. Я открою их лица и посмотрю на них". И он поднял с их лиц  изар  и
сказал себе: "Эти двое красивы, и мне но должно их бить", - и накрыл  их
лица и, подойдя к Нурад-дину Али, стал растирать ему ноги.
   И Нур-ад-дин открыл глаза и нашел у себя  в  ногах  дряхлого  старца,
имевшего вид степенный и достойный, и когда Hyp-ад-дин Али  устыдился  и
поджал ноги и сел и, взяв руки шейха  Ибрахима,  поцеловал  их.  И  шейх
спросил его: "О дитя мое, ты откуда?" - и Нур-ад-дин отвечал: "О  госпо-
дин мы чужеземцы", - и слезы избежали из его глаз. А шейх  Ибрахим  ска-
зал: "О дитя мое, знай, что пророк, да благословит его Аллах и  да  при-
ветствует, учил почитать чужеземца. О дитя мое, -  продолжал  он,  -  не
пройдешь ли ты в сад и не погуляешь ли в нем? - тогда твоя грудь распра-
вится".
   "О господин, а чей это сад?" - спросил Нур-ад-дин, и шейх Ибрахим от-
ветил: "О дитя мое, этот сад я получил в наследство от родных".  (А  при
этих словах у шейха Ибрахима была та цель, чтобы они успокоились и прош-
ли в сад.)
   И, услышав слова шейха, Нур-ад-дин поблагодарил его та поднялся вмес-
те с невольницей (а шейх Ибрахим шел впереди них), и они вошли и увидели
сад, да какой еще сад! И ворота его были со сводами, точно портик, и бы-
ли покрыты лозами, а виноград там  был  разных  цветов  -  красный,  как
яхонт, и черный, как эбен. И они вошли под навес и нашли там плоды, рос-
шие купами и отдельно, и на ветвях птиц, поющих напевы, и соловьев, пов-
т