майора Смита.
Воздух был еще по-зимнему чист и прозрачен, в кабинете было светло, и 
полковнику Джекману не требовалось монокля, чтобы пробежать крупные, отчетливые,
 словно выгравированные строки. Но насколько благосклонно он отнесся к почерку 
майора, настолько не удовлетворило его содержание письма.
– Вечно одни и те же жалобы и просьбы! Я еще не слеп и не глух. И майор Смит 
должен наконец понять, что бесконечное повторение одних и тех же причитаний не 
делает их ни новей, ни эффективней! У меня есть приказ: загнать всех дакотов в 
резервацию! И мы их загоним! И эту банду с верховьев Найобрэры, с которой до 
сих пор не может справиться майор Смит, – тоже!
– Совершенно верно! Позвольте предложение!
– Прошу.
– Мы в Рэндоле теперь можем обойтись меньшим числом людей. Кое-кого можно 
отправить в Найобрэру с соответствующими боеприпасами и продовольствием. Я мог 
бы и сам поехать с такой колонной и оставаться там до тех пор, пока на этом 
опасном участке не будет наконец установлен порядок.
– Браво, Роуч! Вот потому-то я за наших молодых офицеров! Мне, достаточно 
почтенному отцу семейства, кажется, что все они похожи на вас. Да, именно так я 
и напишу коменданту Рэндола; и еще одно: как вы расцениваете причины наших 
постоянных неудач на Найобрэре? Не хватает людей?.. Или… или, может быть, не 
хватает мозгов и энергии у коменданта?
– Не смею судить об этом. – Роуч уставился на носки сапог. – Только… если 
прислушаться к простым рядовым… к вольным всадникам – людьми нужно лучше 
руководить. Это же с ума сойти, какой-то вождишка, у которого и людей-то не 
больше, чем у майора Смита, устраивает всевозможные каверзы.
– И я так думаю, Роуч, точно так! У меня тут есть хороший консультант по Западу.
 Фред Кларк. Полезный человек. Он говорит: надо усилить форт, направить туда 
свежие силы и тоща мы сумеем заставить дакотов уважать нас, мы поймаем этого 
краснокожего мерзавца, этого… Гарри… да-да, Гарри. Он был раньше у нас 
разведчиком. И если все это нам удастся, мы можем его вздернуть на виселице, 
как изменника.
– Отлично! Я подумаю, как это лучше осуществить.
– Хорошо. Я продиктую письма. Прошу ко мне через час!
Роуч вышел. Ступив за порог, он даже засвистел от удовольствия. Перед ним 
открывалась блестящая карьера.
– Через час, – сказал он ожидавшему его Питу, – мы получим все, что просили! Ты 
отправишься с письмом на форт Рэндол. Я появлюсь там со своими драгунами через 
несколько дней. Мне предстоит сопровождать супругу майора Джонса. Можешь взять 
с собой обоих скороходов, Джека и Бобби. Джек изрядно напутал дам своей 
раскраской. Они надеются, что индсмен разгримируется! – Роуч откашлялся, чтобы 
подавить неуместный смешок.
Пит даже хрюкнул от удовольствия.
– Ну и ну! – произнес он. – Впрочем, свинье – грязь, индсмену – раскраска! Ни 
тот ни другой иначе не могут. Ладно, возьму Джека и Бобби!
Через час Пит получил два письма за подписью полковника Джекмана со множеством 
при нем наложенных сургучных печатей.
Куцый Нос пошел за конем.
Оба скорохода ночевали в конюшне. Пит расписал им, каких успехов добился 
лейтенант у полковника Джекмана, сказал, что на Найобрэру придет хорошее 
подкрепление. Бобби немало удивился этому. Джек-понка или мало что понял из 
сообщения Пита, или это его не интересовало.
По дороге в Янктон курьеры переправились через Миссури у Рэндола и оставили в 
стороне излучину реки. Теперь же Пит объявил, что намерен прямо тут, у Янктона, 
переправиться через реку и проехать вдоль колена Миссури. Это был окружной путь,
 более долгий, и он сразу же пояснил Бобби, что у него есть частные торговые 
поручения и поэтому он избирает такой маршрут. Скороходы ничего не возразили. 
Охотно или с нежеланием подчиняются они, так и осталось неизвестным, да Пита 
это и не заботило. Если лейтенанту Роучу позволительно связывать службу с 
личными интересами, то почему же не поступать так же и маленькому человечку с 
откушенным носом, который хоть и на время, а сам себе господин. И курьер с 
обоими скороходами отправился к парому по Миссури.
За время их пребывания в Янктоне река сильно изменилась. Началось половодье. 
Мутная от глины вода поднималась все выше и выше. Грозил опасностью и ледоход. 
На водной поверхности были видны водовороты, которые на Миссури являлись сущим 
бедствием для судоходства. Паровой паром стоял у восточного берега. Паромщик 
курил. Кажется, он и не собирался заниматься перевозом.
Когда Пит, Боб и Джек прибыли на берег, тут уже были двое ожидающих. Белый и 
индеец. Оба, необычно для этих мест, аккуратно и опрятно одеты: белый – на 
ковбойский лад, в дорогой костюм из хорошо выделанной кожи; индеец – по 
индейскому обычаю, в кожаных легинах с бахромой вдоль швов, в накинутой на 
плечи кожаной, прекрасно вышитой куртке, на шее – цепочка с драгоценными 
камнями. У обоих – породистые лошади.
– Чч-а! – наконец произнес паромщик, рассматривая пятерых путников, и сунул 
свою трубку в уголок рта. – Ну, кому же из вас непременно охота утонуть?
– Нам надо на ту сторону! – крикнул в ответ Пит. – Исполняем приказ!
– Прикажи Миссури! – невозмутимо отвечал паромщик. – Может быть, подчинится! – 
Он показал большим пальцем через плечо на мчащиеся ледяные глыбы и бурлящую 
воду.
– Сколько вы просите за переправу? – спросил хорошо одетый господин.
– Хм-м, ннда-а! – И паромщик загнул тут вдесятеро дороже. – Но за каждого! –