откинулся назад.
– Получен приказ, чтобы мы выпустили из подвала эту краснокожую свинью. Позови 
ко мне фельдшера.
– Слушаюсь, кэптен!
– А через полчаса – мисс Кэт Смит.
– Слушаюсь, кэптен.
Тобиас доставил фельдшера. У Роуча было неважное мнение об этом эскулапе, 
который минувшей весной врачевал ему простреленную руку. Но такой сейчас как 
раз и мог быть полезен.
– Требуется заключение о состоянии здоровья нашего узника, – объявил молодой 
комендант вошедшему. – Тобиас, подними нам крышку люка, опусти вниз лестницу и 
убирайся!
– Где ключ, кэптен?
– Что-то… а-а! – Роуч показал на висячий шкафчик. – Там! Открой. Слева, в 
маленьком ящичке. Нашел?
Тобиас достал небольшой ключ. После неудачной попытки освобождения узника в 
подвале надежно охраняли. Окошко из подвала во двор Роуч приказал заделать 
решеткой. Тобиас отомкнул замок и поднял крышку. Он опустил вниз лестницу и 
удалился.
Бородатый фельдшер первым начал спускаться в подвал. Роуч, с опасением за свою 
безупречную форму, – за ним.
Кэптен достиг пола, присмотрелся к темноте и увидел узника. Дакота стоял спиной 
к опустившимся в подвал мужчинам. Его лицо было обращено к окну, через которое 
проникали со двора косые лучи бледного света.
Фельдшер Уотсон подошел к индейцу. Дакота был на голову выше своих посетителей. 
Его волосы и кожаная одежда были запылены, покрыты пятнами запекшейся крови. 
Руки заключенного в кандалах были за спиной, цепь, которой он был прикован, 
замкнута вокруг пояса, ноги скованы так, что он мог передвигаться только 
маленькими шажками.
Уотсон скинул с плеч узника вышитую куртку, увидел его костлявые руки, 
совершенно истощенное тело; он прослушал грудь и спину, пощупал, нет ли жару. 
Сердце билось неровно, дыхание было жестким.
– Начинающийся плеврит и воспаление легких, ну и соответствующая температура, – 
сообщил фельдшер кэптену. – К тому же глубокий бронхит. Может быть, даже 
туберкулез, но, чтобы это точно установить, нужно произвести обследование.
– Благодарю! Пока довольно. Есть ли опасность для жизни?
– Индейца нужно освободить от этих оков и вывести из подвала, иначе через 
несколько дней он испустит дух.
– Я не нуждаюсь в ваших советах, меня интересовал диагноз.
Уотсон не обратил внимания на это замечание:
– Организм совершенно обезвожен. Получает ли он питье?
– Я прикажу, чтобы в будущем об этом не забывали.
– И прежде всего надо навести здесь чистоту. Одна грязь уже действует как пытка.

– Индейцы любят грязь. И поймите, пожалуйста, Уотсон, что речь здесь идет не о 
достойном уважения вожде, а о бежавшем от нас разведчике и обыкновенном убийце. 
Он заслужил нечто большее, чем быстрая смерть.
– Была война.
– Мятеж! И держитесь, Уотсон, подальше от взглядов покойного майора. Это может 
принести вам вред!
Роуч был недоволен поведением фельдшера и прекратил разговор. Он первым 
вскарабкался по ступенькам наверх. Уотсон последовал за ним, втащил наверх 
лестницу и закрыл крышку. Роуч опять положил ключ в маленький ящичек настенного 
шкафа.
Когда фельдшер без лишних слов покинул комнату коменданта, кэптен снова уселся 
в свое кресло и тут обнаружил Кэт Смит, которая стояла напротив него, 
прислонившись к стене.
Ему пришлось сначала вспомнить о своем приказе.
– Ах, мисс Смит!
Лицо девушки было бледным, руки казались обескровленными. В знак траура она 
была в простой черной одежде.
– Вы слишком рано пришли, мисс Смит. Мы тут обследовали пленника, о котором ваш 
уважаемый отец проявлял такую заботу.
Кэт не ответила. Она ждала.
– Мисс Смит, мы недолго. Садитесь! – Роуч решил прикрыться наставническим тоном.

Кэт пропустила мимо ушей приглашение и осталась стоять.
– Вы понимаете… – Роуч покрутил в пальцах сигарету.
– Разумеется. – Кэт произнесла это слово без каких-либо признаков волнения. – Я 
должна бы уже год назад понять, что вы негодяй, Роуч. Ваши интриги стоили моему 
отцу жизни. Сегодня мне стало известно, что вы еще и мелкий подлец. Я уезжаю.
«Мелкий подлец»– это был вызов. И Роуч попытался дать сдачи.
– Отлично! Я уже распорядился о транспорте. Наследства вам после своего отца 
ждать не приходится, наверное, вы сможете работать прачкой или займетесь 
каким-нибудь ремеслом…
– Я не нуждаюсь в ваших рекомендациях, кэптен.
Кэт накинула на голову теплый платок и пошла к большим воротам в палисаде. 
Караульный, как и обычно, выпустил ее: ему было известно, что Кэт каждый день 
посещает могилу отца. Вот и сегодня она подошла к скромному холмику, 
остановилась у деревянного креста. Пошел снег. Плечи девушки, ее голова