Хитрец кивнул:
– Зато он теперь возненавидел тебя.
– Если мне и попадет от белых, я хоть буду знать, за что, – отмахнулся Тобиас.
– Ладно. Надо позвать остальных. Тебе больше нечего прятаться. – Чапа подошел к 
Бакерико. – Смотри-ка, Монито открывает глаза. Это хорошо. С ним-то мы и 
заключим сделку.
Чапа – Курчавый покинул палатку, он скоро вернулся с двумя бородатыми 
контрабандистами, старым и молодым. Оба выглядели обыкновенными охотниками. 
Лица их огрубели от солнца и ветра, куртки были старые, заплатанные, но ружья 
блестели.
– Так, – начал Чапа. – Поговорите с Бакерико, вот он сидит.
Бородатые подошли к Бакерико.
– Ну-ка скажи нам, – сказал старший Монито, – скажи еще раз, сколько ты 
собираешься нам заплатить и сколько сам заработаешь на этом деле? Только не ври,
 вампир, нам все известно!
Бакерико уставился на них.
– Собаки! – прохрипел он. – Я обещал вам по десять долларов, если сделка 
состоится. Но ничего не вышло. И я вам тоже не дам ничего… ничего… ничего… 
Бездельники!
– Ты нам тоже не дашь ничего, ах ты обезьяна! – крикнули мужчины. – Мы сами 
возьмем, что нам причитается! – И они стали подбирать лежащие вокруг золотые 
монеты. Бакерико вскочил и замахал кулаками:
– Не сметь трогать! Негодяи! Я вам сверну шеи!
Молодой контрабандист подошел к Монито:
– Заткни глотку, а то мы свернем тебе шею! Мы в прерии… И здесь хозяева мы, а 
не ты! Запомни это! Оружие принадлежит нам, и мы уже договорились с этим 
краснокожим или негром или кто он там еще… во всяком случае, парень рассказал 
нам обо всем. Так что залезай под свое одеяло и помалкивай.
– Измена! – завопил Монито. – Убивают! Грабят! Помогите!..
Но никто не услышал его, никто не пришел, никто не помог.
– Тебе лучше помолчать, – посоветовал ему Чапа. – Посмотри вокруг. Вот лежит 
Тобиас. Если ты не замолкнешь, он донесет на тебя, и как только ты вернешься в 
город, тебя повесят.
Лицо Бакерико перекосилось.
– Но и этих… – простонал Монито, – и этих грабителей!
– Нет, – захохотали бородачи, – Нас – нет. Мы не собираемся возвращаться в 
город, мы останемся в прерии, а здесь до нас никому нет дела. Но вот тебя, тебя,
 наш дорогой… тебя вздернут, если ты будешь продолжать нам угрожать…
Бакерико скорчился. Руки его свела судорога, он закашлялся и икнул. Сердце не 
выдержало. Голова упала на грудь. Алчность и ненависть в его последнем взгляде 
потухли навсегда.
Чапа накрыл мертвого одеялом.
Контрабандисты собрали монеты и вместе с Чапой пошли в палатку совета, чтобы 
разделить деньги со своими товарищами…
Когда Чапа вернулся, топот копыт уже затихал вдали.
– Уехали, – сказал Чапа делавару. – Оружие и мулов оставили нам. Мы победили. – 
Он присел к очагу и закурил трубку.
В палатку вошел вождь и молча сел против Чапы.
– Ты меня просил позволить тебе делать то, что ты найдешь нужным, – сказал 
спустя некоторое время вождь, и голос его был еще нетвердым. – Скажи же, что ты 
сделал и что произошло? Почему эти люди уехали и оставили нам оружие?
– Я купил это оружие, – ответил Чапа, – купил на деньги Токей Ито. Это была 
честная сделка. Я не виноват, что они слишком спешили и оставили тут несколько 
золотых монет, – он показал на две кучки долларов, которые обнаружил среди 
одеял.
– Возьми их себе, Чапа. Ты оказал большую услугу своему племени.
– На что мне золото? Пусть Токей Ито даст мне лучше хороший кусок нежной 
бизоньей грудинки. Мне надо подкрепиться.



МОЛОДОЙ ВОЖДЬ

Дважды народился молодой месяц после этой необыкновенной сделки. Тобиас 
выздоровел и отправился обратно на форт. Он увез письмо, в котором сообщалось, 
что для переговоров с полковником Джекманом прибудет Токей Ито.
Спокойно текли воды Лошадиного ручья к Северному Платту. В прибрежных 
кустарниках щебетали птицы. В открытой на юг излучине все еще стояли палатки 
рода Медведицы.
Ранним утром к лошадиному табуну, который пасся неподалеку от стойбища под 
присмотром мальчиков, направился молодой вождь. Он приветствовал своего лучшего 
мустанга и подождал еще двух воинов, двух пожилых мужчин, которые должны были 
сопровождать его и присутствовать при переговорах. Токей Ито сел на коня. Сели 
на мустангов оба старика и подошедший Бобер.
С заходом солнца индейцы остановились на ночлег. Когда вождь, которому 
предстояло бодрствовать во второй половине ночи, проснулся, он по расположению 
звезд определил, что был час пополуночи. Поднявшись, он прошмыгнул к Чапе, 
который лежал на вершине холма и наблюдал за долиной Платта.
– Смена! – сказал вождь воину, но тот и не пошевелился.
– Побудем вдвоем. – Бобер еще не чувствовал усталости. – Я хочу тебе кое-что