Билл своей заносчивой бранью добился успеха, которого и не предвидел.
Кэт уже сумела устроиться в сильно накренившемся фургоне. Бесси, как 
прекратились выстрелы, стояла спокойно, и девушка немного пришла в себя, ее уже 
не трясло от холода и страха. Она достала из соломы свой револьвер. При первом 
столкновении с индейцем она сделала всего один выстрел. Пять патронов 
оставалось. Ругань Билла была ей не по нутру, но самоуверенность оказалась 
заразительной. Девушка взяла индейца на прицел. Тот стоял против своего врага 
как бронзовое изваяние и был превосходной мишенью.
Девушка нажала спусковой крючок. Курок щелкнул, но выстрела не последовало. 
Кольт был разряжен.
Кэт взяла револьвер дакоты. Индеец слегка шевельнул губами:
– Девушка не должна тебе помогать, – тихо, но отчетливо сказал он своему 
противнику. – Борись! Я уже и так потратил на тебя много времени.
Кэт выстрелила, но в тот же момент индеец бросился на Билла. Попала ли она и в 
кого?..
Билл и дакота сцепились, упали, покатились по траве.
Кэт закрыла глаза: не было больше сил смотреть на них. Скоро шум борьбы стих. 
Девушка открыла глаза. Она увидела Билла и индейца, которые, как и прежде, 
стояли друг против друга с ножами и ждали момента. У дакоты текла кровь из 
небольших ссадин. Билл потерял шляпу, уголок его платка задрался на затылок. 
Волосы слиплись от пота.
– Катись в пещеру! – задыхаясь произнес он. – Нечего тебе тут болтаться! 
Грязные крысы! Пьяницы!..
– Твои слова бесполезны и недостойны мужчины.
Индеец, кажется, произнес это лишь для того, чтобы отвлечь Кровавого Билла. 
Едва прозвучало последнее слово, он ловким ударом сбил противника с ног. Кэт 
содрогнулась от ужаса, увидев, как дакота замахнулся ножом. И снова стало тихо…
Девушка не могла заставить себя посмотреть на место схватки. Она только 
прислушивалась. Ей показалось, что у мулов кто-то копошится. А вот и фургон 
пошевелился, чуть двинулся назад и ровно встал на колеса. Кто-то прыгнул на 
козлы и сел с ней. По спине последнего остававшегося в живых мула шлепнули 
вожжи. Раздался понукающий окрик. И голос этот девушке был знаком – тот самый 
голос, что недавно скомандовал ей: «Стой!».
Итак, Билл, должно быть, убит. Индеец беспрепятственно завладел фургоном. 
Рассудок подсказывал Кэт, что дакота намеренно не обращает на нее внимания. Он 
не дотронулся до нее, не угрожал ей, не загнал внутрь фургона. Он держался так, 
будто ее и не было. Безучастно сидела она в фургоне, которым правил индеец и 
вез ее назад, к тому месту, откуда она сумела уехать ночью. Лучи утреннего 
солнца проникали сквозь отверстия в брезенте, танцевали по соломе и ящикам. Кэт 
смертельно устала от бессонной ночи, а теперь почувствовала еще и голод. Но она 
не смыкала глаз и выпрямившись сидела на козлах трясущегося фургона.
Индеец, за поясом которого снова торчал револьвер, временами позволял мулу идти 
шагом, потом снова принимался подгонять его. Буланый бежал рядом.
Отец, единственный человек, который еще мог бы помочь, был далеко. Да он и не 
догадывался, в каком положении его дочь. Он ничего не знал о том, что Кэт 
отправилась к нему с колонной. Когда девушка вспомнила об отце, она невольно 
подумала, что ей надлежит поступать, как дочери солдата. Она начала потихоньку 
присматриваться к индейцу, в руках которого была теперь ее жизнь. Может быть, 
стоит с ним заговорить?
Индеец почувствовал ее взгляд и повернул голову.
– Вы дочь майора Сэмюэля Смита, – сказал он опять по-английски. – Отец вызвал 
вас к себе на форт?
– Нет.
– Был ли при колонне высокий мужчина с рыжими волосами, у него приросшие мочки 
ушей?
Кэт задумалась.
– Нет, – сказала она. – Рэда Фокса с нами не было.
Индеец с удивлением взглянул на девушку. Потом снова повернулся к мулам. 
Разговор на этом закончился.
Кэт попыталась поотчетливей уяснить себе свое положение. Индеец говорил с ней 
по-деловому. Это как-то успокаивало ее. Но что же все-таки ее ждет? Она не 
боялась, что ее будут мучить: женщин не мучили. Но почему индеец не убил ее на 
месте? Это ему ничего не стоило. Значит, он решил завладеть ею, как добычей. 
Какова же будет ее участь в индейском стойбище? Ей вовсе не улыбалось стать 
женой какого-нибудь индейца. Нет, отец должен выступить со своим отрядом и 
освободить ее. Как только он узнает о нападении на колонне, он наверняка выедет 
со своими драгунами. И это индейцу тоже следовало принять во внимание. Кэт еще 
раз глянула на него сбоку. В его манере говорить, в его движениях, во взгляде 
чувствовались уверенность и превосходство. Это хотя и внушало девушке страх, но 
не могло также не вызвать уважения, а постепенно у нее появилось даже какое-то 
доверие к нему. Нет, надо вступить с этим дакотой в переговоры. Он, может быть, 
даже ждет этого? Надо просить дакоту, чтобы он доставил ее к отцу за выкуп, 
решила наконец Кэт. И тут же вздрогнула: раздался лошадиный топот. Появилась 
горстка всадников. Семь молодых индейцев на пегих мустангов. И все семеро – 
удивительно похожие друг на друга: жилистые, гибкие, они ловко сидели на 
неоседланных лошадях. Их гладкие волосы были иссиня-черные, кожа – коричневая. 
Щеки, руки и грудь были покрыты красными узорами. Молодые воины были вооружены 
каменными палицами, ножами, луками. Они, должно быть, слышали выстрелы и 
спешили на помощь Токей Ито.
Увидев захваченную повозку и своего товарища, юные всадники издали радостный