подозрительное и направившегося на поиски.
Когда складки местности скрыли его от возможных наблюдателей, Четанзапа 
остановился. Согнувшись, он достал огниво и высек искры, осветившие его худое 
лицо под полями шляпы. Четанзапа спрятал огниво, подождал, не зашевелится ли 
кто-нибудь.
Он рассчитал верно. Кто-то подполз и остался лежать метрах в двух от него.
– Кто? – еле шевеля губами прошептал Четанзапа.
– Шунктокеча! – получил он тотчас тихий ответ, и притаившийся подполз к самым 
его ногам. – Шунктокеча и четверо воинов. – Делавар уже привык называть себя по 
имени на языке дакотов.
– Я у ограды загона, – шепнул Четанзапа в ответ. – Идите за мной внутрь.
– Хау.
Разговор на этом закончился. Четанзапа побрел дальше и, сделав порядочный крюк, 
вернулся назад к загону, занял свое старое место среди лошадей у входа.
Вскоре его глаза различили ползущие словно змеи человеческие фигуры. Ружья они 
толкали перед собой. Они проскользнули под оградой к лошадям. Тела их были 
натерты особой пахнущей травой, и лошади не проявили беспокойства. Черный Сокол 
дал своим друзьям последние распоряжения:
– Обоих охранников снять. Потом вперед со всеми мустангами.
И тут с севера донесся отчетливый стук копыт.
Возвращался Шонка со своими людьми после преследования черноногих. Три всадника 
вели за собой еще трех коней, на которых были привязаны убитые. Четанзапа 
отодвинул жердь, открывая вход в загон и как раз своевременно, чтобы не 
попасться на глаза прибывшим. Всадники спешились. Шонка и двое его спутников 
сняли с лошадей убитых полицейских-дакотов, загнали животных в загородку.
Человек в цилиндре закрыл загон, когда его враги уже направились к палаткам. 
Убитых они утащили с собой.
Как только прибывшие исчезли в палатке, Четанзапа снова отодвинул жердь. 
Операцию с конями нужно было осуществить именно сейчас. На востоке уже 
занимался зеленоватый рассвет, просветляя ночное небо, начинали блекнуть звезды.

Четанзапа убедился, что два других стража исчезли. Он пробрался между коней к 
своим товарищам, и те показали ему захваченное у дакотов оружие.
– Где Бобер? – спросил он.
– У тополей. Он должен там завладеть добычей. Там есть еще мулы, в палатках 
Роуч оставил мясо и боеприпасы.
– Хорошо. Будьте наготове… я дам свисток. Выгоним лошадей наружу, и вы погоните 
их мимо тополей, по следу Токей Ито, через реку Желтых Камней. – Дав приказ, 
Четанзапа побежал между животными в заднюю часть загона. Там его ждал делавар.
Четанзапа еще раз шепотом рассказал ему о своих намерениях. Потом вскочил на 
белого коня. В тот же момент и Шеф Де Люп был уже на пегом, которого он себе 
подобрал. Звонким свистком Четанзапа подал сигнал, и многоголосый крик был ему 
ответом. Защелкали, засвистели ременные плетки. Лошади заметались. Жерди 
затрещали, испуганные животные понеслись через них на простор прерии. Белый 
легким прыжком перемахнул прямо через ограду, и весь табун выплеснулся из 
загона, понесся сопровождаемый свистом плеток, криками воинов. На все это 
потребовались секунды.
Всадники услышали позади яростный лай собак, крики из палаток, засвистели пули. 
Однако это уже не представляло серьезной опасности. Кони были угнаны. 
Взбешенным врагам пришлось вернуться в свой лагерь. Так кавалерия против своей 
воли превратилась в пехоту.
Угон лошадей был излюбленным и часто применяемым индейцами прерий приемом 
ведения военных действий.
На следующее утро после этого крупного успеха Четанзапа, Шеф Де Люп, Бобер и 
Старый Ворон с младшим сыном сидели у ручья в тополевой роще, где было первое 
убежище Четанзапы. Старший сын Ворона забрался на высокий тополь и вел 
наблюдение. Сын Антилопы и Острие Копья были в пути с большим табуном лошадей: 
перегоняли его к колонне Токей Ито. Верховые кони шестерых оставшихся тут 
паслись в кустарнике. Немного перекусив и выкурив по трубке, мужчины отдыхали, 
греясь на солнце. Несколько поодаль, у края рощи, лежал связанный Татокано. 
Четанзапа все еще был в его мундире и играл помятым цилиндром. И, глядя на него,
 его спутники не могли сдержать веселых улыбок.
– Может быть, ты мне объяснишь, хитрейший из Бобров, – снова начал Четанзапа, 
после того как они уже поделились впечатлениями об успешных ночных похождениях,
 – может быть, ты мне объяснишь, зачем мне еще носить эту форму и почему наш 
пленник лежит так далеко от нас?
– Да, я тебе объясню это, – с усмешкой ответил Чапа. – Но сперва ты скажи мне, 
как долго мы собираемся тут оставаться?
– Что ж, мы, пожалуй, пробудем тут целый день, посмотрим, что еще со страха 
натворит Роуч. Он подумывает о судьбе генерала Кастера и боится, что мы его и 
всех его людей перебьем. Поэтому он и строит укрепления, как сообщает нам 
старший сын Ворона, и остается сидеть на холмах у своего озерка, как собачка 
прерий, потерявшая ноги. Из-за него нам, конечно, не стоило бы тут 
задерживаться. Но вот гораздо опаснее Шонка и его койоты… Они жаждут мести, это 
же ясно, и у них быстрые ноги индейцев. Вот поэтому-то нам и приходится тут 
оставаться и присматривать за ними, а когда наступит ночь, мы начнем разъезжать 
вокруг их лагеря, поднимем крик и откроем стрельбу. Тогда Роуч прикажет Шонке 
оставаться с ним и охранять их, а мы таким образом избавимся от Шонки и других 
дакотов. Хау.
– Ты придумал неплохо. Мы восемь воинов с тремя ружьями оказались сильнее