– Да, да, да. И представление еще закончилось убийством режиссера и ограблением 
кассы.
Господин у окна оживился.
– Извините, вы не помните названия цирка и год, когда это произошло?
Дуглас поспешил с ответом.
– Весной тысяча восемьсот шестьдесят четвертого года. Это был цирк Мейерса.
– Мое имя Моррис. Я жил в Омахе осенью тысяча восемьсот шестьдесят третьего 
года, там в цирке Мейерса тоже была ограблена касса…
– А здесь схватили ковбоя по имени Джим, – объяснил господин Финлей. – Но в 
первую же ночь этот Джим бежал.
– И убийство режиссера…
– Да. Один артист-индеец застрелил режиссера и тоже исчез вместе со своим сыном 
где-то в этой дикой стороне.
– Их звали Топ и Гарри, – счел нужным пояснить Дуглас.
– Что? – Это уже воскликнул широкоплечий молчаливый мужчина. – Топ и Гарри?
– Топ и Гарри, – подтвердил Дуглас, почувствовав себя в центре внимания купе.
– Вы знаете этих индейцев? – спросил Моррис широкоплечего.
– Да. Разрешите представиться – Джо Браун.
– Вы тот самый Браун, тот инженер, который работал на этой дороге изыскателем?
– Совершенно верно. И мы сейчас как раз проезжаем эти места.
– Прошу извинения, – госпожа Финлей повернулась к человеку, сидящему у окна, – 
ваше имя Моррис? Может быть, вы и есть тот художник, который в качестве натуры 
для своих картин избрал известных индейских вождей?
– Да, примерно так, – подтвердил художник. – Так вы знаете Топа и Гарри? – 
снова обратился он к Брауну. – Когда же вы видели их в последний раз?
– Полтора года тому назад.
– Мне хотелось бы их повидать.
– Где вы выходите?
– На ближайшей станции.
– Вот там-то мы их и можем повстречать, если нам не изменит счастье. Оба они – 
разведчики железнодорожной компании и находятся именно на этой станции.
– Что?! Разведчики? – воскликнул господин Финлей, нервно вытирая перемазанные 
шоколадом пальцы. – Убийца-разведчик!
– В этом нет ничего удивительного, – возразил инженер. – Лучше не 
интересоваться прошлым разведчиков, а то всплывет черт знает что. У меня, 
например, скаутом был один тип, который двадцать шесть человек отправил на тот 
свет.
– Ах! – Госпожой Финлей от волнения овладел удушающий кашель, и господин Финлей 
принялся возиться с ней.
К вечеру показалась станция. Путь здесь описывал кривую, и были хорошо видны 
огромные палатки, деревянные бараки, штабеля тюков и бочек. В лагере кипела 
жизнь, потому что шло строительство станции и поселка.
Поезд остановился. Открылись двери и окна, но вышли только трое: Моррис, Браун 
и его молодой спутник, которого тот называл Генри.
Прошло немного времени, и поезд снова тронулся и скоро извивающейся гусеницей 
исчез вдали, в поросшей травой прерии. Ветер поднимал над путями пыль, надувал 
палатки. Из лагеря доносились крики, топот коней, но это был какой-то случайный 
шум в море окружающей тишины.
– Я должен подождать, – сказал Моррис и огляделся по сторонам; он тут же увидел 
того, кого искал. – Длинное Копье! Ты здесь! – Художник приветствовал аккуратно 
одетого индейца с красивой цепочкой на шее.
– Мой белый брат, Далеко Летающая Птица, Волшебная Палочка, просил меня 
привести двух коней и двух вьючных лошадей. И я здесь. Я жду.
– Ты меня ждешь, мой дорогой верный друг! Ты уже подыскал для меня квартиру?
– Да.
– А могу я двух моих знакомых – мистера Брауна…
– Джо, пожалуйста, Джо, после того, как мы познакомились в поезде.
– Итак, моего знакомого Джо и… ваше имя Генри? Джо и Генри взять с собой?
– Это можно.
Индеец привел их в деревянный барак, который казался несколько основательнее 
других. Это была гостиница.
Они вошли в холл, разнесли по номерам вещи и решили все вместе отправиться 
перекусить.
Индеец привел их в другой барак, служивший рестораном. Убогий оркестр играл 
что-то заунывное, танцовщица подсела к музыкантам, приготавливаясь 
продемонстрировать свое искусство. Моррис сел и по привычке стал озираться, 
пытаясь обнаружить интересные характеры, типы. Но в этом неприятном, обшитом 
рассохшимися досками помещении среди облаков дыма он не различил ни одного лица,
 ни одной фигуры, которая вызвала бы интерес. Многие из посетителей были уже 
пьяны, где-то о чем-то спорили, кто-то пытался танцевать.
– Хэлло! – окликнул Браун кельнершу, и девушка подошла. Это была Дези.
– Ха-а! Джо! Снова здесь! Виски?
– Да, виски, – сказал Браун. – Для нас троих и для себя, поняла?
Пока выполнялся заказ, Генри позаботился о стуле, и девушка подсела к ним.
– Что делает Тейлор? – поинтересовался Браун.
– Тейлор? – переспросила Дези. – Тейлор-первый, которого ты знал, удрал. Уже 
несколько месяцев у нас начальником лагеря Тейлор-второй, с курчавой шевелюрой,
 – и девушка хихикнула.
– Ну, а что нового?
– Шарлемань исчез вскоре после прощального вечера. Блондин – ты помнишь его,