ЮНИОН ПАСИФИК

Полтора года прошло с тех пор, как Джо Браун с товарным поездом уехал на восток.
 Прошел год с тех пор, как было завершено строительство линии, и от Чикаго до 
Сан-Франциско ходили поезда.
Была весна Пассажирский поезд шел по безлюдной, поросшей травой высокогорной 
прерии Запада. Клубы пара неслись за паровозом. Закоптелый кочегар подкидывал в 
топку уголь. Машинист следил за путем и распоряжался рычагами
В первом вагоне у первого окна сидел молчаливый пассажир. Его мягкие и довольно 
длинные волосы были наполовину седы. Уже многие часы его голубые глаза не 
задерживались на лицах попутчиков. Он смотрел в окно в неоглядную даль. Иногда 
он делал непроизвольные движения правой рукой, точно зарисовывая что-то. И 
можно было заметить, что пальцы у него довольно длинные, а главное, что это 
рука интеллигентного человека. На пассажире был кожаный костюм из очень тонкой, 
мягкой, дорогой кожи – костюм для верховой езды.
Места рядом были заняты семьей из трех человек. Напротив сидели двое мужчин; 
разница в возрасте у них была лет пятнадцать. Несмотря на продолжающееся уже 
несколько дней путешествие, между ними не завязывалось общего разговора.
Минул полдень. Через окно было видно, как ветер колышет траву, и прерия 
представлялась бесконечным зеленым морем. По небу плыли облака.
– Па-а! – крикнул юноша, несомненно, центральная фигура путешествующего 
семейства. – Антилопы! – Он вскочил и прилип к окну, но только он собрался 
повнимательнее рассмотреть их, животные исчезли.
– Сядь, пожалуйста, на место, – сказала мать – Ты закрываешь нам весь вид.
Юноша хотел уже подчиниться, но что-то новое привлекло его внимание
– Ма-а! Индеец! Индеец!
– «Индеец, индеец!»– передразнил отец – Сядь ты наконец, Дуглас, пожалуйста
Дуглас сел, так как, собственно говоря, смотреть было уже не на кого, индеец 
исчез
Молчаливый пассажир у окна зашевелился, лицо его оживилось. Он хотел что-то 
сказать но, пока собирался с мыслями, его опередил широкоплечий мужчина, 
старший из двух, сидевших напротив. Он обратился к юноше:
– Что за индейца ты там увидел?
Дуглас был счастлив, что к нему обратились, так как его собственные родители 
были уже просто невыносимы.
– Это был всадник Один-единственный всадник.
– Их может быть больше, хотя ты видел только одного. Район холмист, наш поезд 
едет, а глаза твои не очень привычны.
– Ах, мне не надо было ехать с вами!
– Ну не пой одну и ту же песню, Анни. Мы уже половину пути проехали, – пытался 
успокоить ее муж.
– В этих местах уже давным-давно ничего не случалось, – поддержал его 
широкоплечий пассажир.
– И все же эти места пока еще пустынны и опасны, – заметил седой мужчина у окна.
 И хотя он, кажется, был не способен обидеть и мухи, но расшевелить немного 
сонное семейство обывателей ему явно доставляло удовольствие. Глаза 
широкоплечего и седого господина встретились.
– Вы бывали здесь? – спросил широкоплечий.
– Да, как-то случалось… – неопределенно ответил седой.
Последовала пауза. Тут и отец семейства счел необходимым высказать свои 
соображения:
– Опасные места, вы думаете? Это – временное явление. Через несколько месяцев 
индсмены будут изгнаны из прерий и поселены в резервациях, где им и полагается 
находиться. Да, сейчас тут еще бродят небольшие шайки, но они не в состоянии 
нам повредить. Наконец-то наступает время, когда начинают этих бандитов 
приобщать к цивилизации.
– Вы считаете индейцев грязными бандитами, а вот у меня среди них есть 
несколько хороших друзей, – спокойно произнес мужчина, сидящий у окна. – Они не 
требуют ничего, кроме покоя и свободы. Судьба индейцев – это трагедия.
– Ну уж извините – трагедия… Мы, знаете ли, не в театре. Мы делаем Америку. Вот,
 например, железная дорога, она ведь с большими трудностями была закончена в 
срок. Кто не поспевает – тот катится вниз.
– Простите, уважаемый господин…
– Финлей.
– … господин Финлей, очень уж, пожалуй, неподходящи ваши рассуждения для тех, 
кто не принимает непосредственного участия в игре…
– Меня вы не можете упрекнуть, – заметил тот, – я – республиканец. Я всегда был 
республиканцем, причем убежденным республиканцем. Я всегда ценил свободу и был 
за равноправие цветных. Но тут речь не о белых, черных или краснокожих, речь об 
убийцах и гражданах и, соответственно, быть железной дороге или не быть. И 
ответ ясен.
– Но эта земля принадлежит индейцам, неприкосновенность ее была им 
гарантирована.
– Какое это имеет отношение к железной дороге?
– Дорога проходит по земле, являющейся собственностью индейцев.
– Дорога проходит по территории одного из штатов Юнайтед Стейтс оф Америка.
Седой господин прекратил разговор и принялся смотреть в окно. Дуглас 
воспользовался случаем, чтобы вмешаться.
– Ты помнишь, па, цирк в Миннеаполисе. Там вождь-индеец тоже говорил такие 
слова.