Толпа молчала. Люди словно оцепенели. Такого они не ждали. Они, собственно, не 
знали, что будут делать, они не успели ни о чем договориться, не успели ничего 
решить. Они просто думали, что вооруженные разведчики или примут их сторону, 
или выйдут из игры. Теперь они остались без вожака. Десять трупов лежало на 
земле.
– Люди, люди… – произнес кто-то.
Рабочие продолжали молча стоять против направленных на них ружей.
– Одумайтесь и идите! – крикнул Джим. – У нас нет желания расстреливать вас, 
как бизонов, но, если вы вынудите нас, мы это сделаем. Слышите! Другие уже 
пошли на работу, и вы отправляйтесь. Тогда никто не скажет, что вас видели 
здесь с оружием.
Последние слова Джима произвели действие. Один из тех, кто явился с оружием, 
повернулся и пошел. За ним – другой, третий. Толпа расползалась. Осталось 
человек пять, которые с мрачными лицами стояли над сраженными товарищами. Двое 
из упавших еще стонали.
– И вы – прочь отсюда! Прочь! – орал Джим. – Или я буду стрелять!
Один из оставшихся вышел вперед. Он был еще совсем юн, на вид лет шестнадцати. 
Лицо его было бледно, босые ноги – забрызганы кровью павших товарищей. Вся 
одежда – рабочие штаны. Ребра отчетливо выступали сквозь кожу.
– Стреляйте, бандиты! – сказал он твердо и опустился на колени перед стонущим 
раненым.
Рэд Джим спустил курок, но в тот же момент кто-то снизу подтолкнул его руку, и 
три револьверные пули полетели в воздух. Джим повернулся и увидел Харку.
– Свиненыш! – прошипел Джим. – Подожди, я рассчитаюсь с тобой!
– Да, я думаю, мы с тобой рассчитаемся, – спокойно ответил Харка; в руках у 
него было уже не ружье, а револьвер, и палец лежал на спусковом крючке.
Пока Джим бросал яростные взгляды то на молодого рабочего, то на стоящего рядом 
индейца, остальные опустили оружие.
Напряжение разрядилось. Двое вышли из-за барака посмотреть на главную площадку 
лагеря.
– Все отправляются на работу, – тут же сообщили они. – Кончайте со стрельбой. 
Это будет только на радость дакота.
Джим почувствовал, что события поворачиваются не в его пользу, и сразу же 
перестроился:
– Вот это правильно! Нам не стоит больше ссориться. – Он заткнул за пояс 
револьвер и рысью побежал к Брауну доложить, как он со своими людьми 
ликвидировал опаснейший взрыв, как застрелил главного подстрекателя и как 
недисциплинированно вел себя Харка.
– … Он молод и горяч. Он не нужен нам. Мы его отошлем…
Браун вытер со лба пот, повернулся и молча пошел прочь.
Харка вместе с молодым рабочим стоял перед раненым, минуты которого уже были 
сочтены.
– Почему ты так поступил? – спросил босоногий юноша. – Я хочу сказать: почему 
ты не дал убить меня?
Харка даже с удивлением посмотрел в глаза рабочего и сказал:
– Ты ведь тоже не побоялся.
Матотаупа с разведчиками оттащил убитых от барака. Потом он подошел к сыну. 
Молодой рабочий только взглядом простился с Харкой и пошел со своими товарищами.
 Они принесли лопаты и начали рыть в стороне от барака могилу.
Матотаупа с Харкой направились к большой палатке разыскивать Брауна. Отец 
спросил:
– Ты понял, что сделал сегодня ошибку? Наступит день, когда ты должен будешь 
стать воином, но испытание тебе дастся нелегко.
Мальчик не ответил.
Браун увидел приближающихся индейцев, вышел из-за стола и сказал Матотаупе:
– Я хотел бы поговорить с Гарри наедине.
Матотаупа покорно кивнул: ему было стыдно за сына.
Джо позвал Генри, и вместе с Харкой они прошли в небольшую комнату барака, где 
инженер жил вместе со своим помощником.
– Гарри, – начал Джо, – ты сегодня поступил неправильно, но я не хочу тебя 
ругать за это. Ты смелый юноша. Ты спас мне жизнь, и я этого не забуду. Я думаю,
 что отец сказал тебе о твоем неправильном поведении. Словом, подумай об этом и 
впредь будь осторожней. Сейчас же я хочу с тобой поговорить о другом. Ты хорошо 
говоришь по-английски. Скажи, а ты умеешь читать и писать?
– Немного.
– Ты хочешь научиться читать и писать лучше?
– Да.
– Не хочешь ли ты уехать отсюда и поступить в одну из наших школ?
– Нет.
– Почему же нет?
– Я хочу учиться, но хочу остаться свободным.
– Ну, подумай над этим. Неужели ты хочешь навсегда оставаться индейцем?
– Да.
– Ты не понял. Я сказал «индейцем», а хотел сказать «необразованным человеком».
– А разве это одно и то же? Наверное, могут быть и образованные индейцы, – 
довольно твердо произнес Харка, и Джо согласился с ним кивком головы.
– Ну ладно, – добродушно сказал Генри, – ложись-ка ты на мою кровать. Здесь 
тебя никто не побеспокоит…
Харка проспал больше двух часов, а потом долго лежал и смотрел в открытую дверь,
 до тех пор, пока не вошли Джо, Генри, Матотаупа и Рэд Джим. Мальчик сейчас же