Харка не мог понять: почему нельзя людям сначала дать хорошую еду и деньги и 
тогда приняться за работу? Зачем так спешить с постройкой дороги? И раз уж 
рабочим нечего есть, так надо пойти на охоту, ведь Матотаупа и Харка 
обеспечивают себя охотничьей добычей…
– А если они не приступят к работе, пока не получат денег и продовольствия? – 
крикнул долговязый Билл.
– Тогда будем стрелять!
– Ого! Но ведь и у них есть кое-какое оружие.
– Так нам надо стрелять первыми. Один залп в толпу может сотворить чудо.
– Когда? – деловито осведомился Джим.
– Утром. Если они вздумают отлынивать от работы.
Ночь разведчики и вооруженные сторонники Брауна решили провести вместе здесь же 
за бараком. Джим пошел потолкаться по лагерю, выведать настроения.
Харка очень устал, ему было холодно. Джима, обманывающего его отца, он презирал,
 а Джо Брауна не мог понять. Почему этот инженер, который совершенно 
справедливо говорил, что рабочие во многом правы, вдруг решил стрелять?
Харка завернулся в одеяло и попробовал заснуть. Настоящего покоя не было, так 
как в лагере продолжался шум. Вернулся Джим и что-то шепнул Джо. Долговязый 
Билл перед кем-то хвастался своим искусством бросать нож. В лагере где-то пели. 
Оратор на площадке между бараками все еще продолжал говорить. И Харка теперь 
даже понимал, что он говорит. Он обвинял белых, которые заставляют других белых 
голодать, заставляют их работать и подвергают их жизнь опасности. Он обвинял 
белых, которые живут в роскоши и довольстве и не заботятся, чтобы снабдить 
своих рабочих всем необходимым. Он называл таких белых кровопийцами, 
угнетателями, говорил, что они ничуть не лучше рабовладельцев. Харка был 
согласен, что такие белые люди – плохие люди. Но ведь все белые одинаково плохо 
относятся к краснокожим и готовы отобрать у них землю и еду!.. Да, трудно 
понять белых…
С наступлением рассвета Матотаупа разбудил сына. В палатках и бараках было еще 
тихо. Фыркали лошади.
Джо Браун раскурил трубку.
– Генри, подойди ко мне, – позвал он молодого инженера. – Я с теми, кто 
порешительнее, пройду по лагерю и постараюсь сразу же после подъема направить 
людей на работу. Завтракают они пусть на месте. А если опять соберутся здесь и 
примутся за свои разговоры, то наше дело наполовину пропало. Ты, Джим, 
отвечаешь за то, что оружие будет применено только в случае необходимости. 
Только в этом случае! Но тогда уж – решительно, до конца!
Джо и Генри обошли барак и исчезли. Матотаупа, Харка и другие разведчики и 
трапперы, которые по договору должны были охранять лагерь от нападений индейцев,
 сидели, прислонившись спинами к стенке барака.
Взошло солнце. Лагерь оживал. Но не было смеха, шуток, громких разговоров, 
торопливых шагов – всего того, чем обычно сопровождалось рабочее утро. Люди 
угрюмо выходили из бараков и собирались небольшими группами. Они держались на 
почтительном расстоянии от разведчиков и посматривали в их сторону. От палатки 
доносился решительный голос Джо: он объявлял, какие партии рабочих куда должны 
направиться. Но все больше и больше людей собиралось здесь, позади барака. У 
некоторых были ружья.
– Проклятье! – пробормотал Рэд Джим и дал знак разведчикам приготовиться.
Матотаупа и Харка вместе с другими взяли оружие в руки.
– В чем дело? – крикнул в толпу Джим. – Отправляйтесь на работу!
– Делайте свое дело! – послышался ответ. – Вы только шатаетесь вокруг лагеря и 
пьянствуете, а нас бьют, как куропаток.
– Заткнись! Это вы только пьянствуете, а не работаете! – заорал Джим. – 
Убирайтесь, убирайтесь из лагеря!
Джим выхватил два револьвера и взвел курки. Это послужило сигналом для 
остальных. Матотаупа и Харка тоже вскочили на ноги, подняли ружья и так, 
спинами к бараку, стояли против толпы.
– Разведчики! Будьте же людьми! – послышался голос, который Харка слышал 
накануне вечером. – Разве вы не такие же рабочие, как мы? Разве вы не получаете 
такое же нищенское жалованье? Неужели ради каких-то грошей вы готовы каждый 
день ставить на карту свою жизнь?
– Замолчи! – рявкнул Джим.
От палаток донесся голос Джо Брауна:
– Отправляйтесь на работу! Кто будет сегодня работать, получит и деньги сполна, 
и еду! Это говорю я, Джо Браун. Кто не выйдет на работу – будет уволен!
А позади барака появился еще один – небольшого роста человек.
– Вы должны быть с нами вместе! Разведчики, трапперы, одумайтесь! Неужели вы 
станете вместе с индейцами расстреливать своих братьев! Переходите с оружием на 
нашу сторону!
В этот момент Матотаупа приложился щекой к ружью. Нет, он еще не стрелял, он не 
собирался стрелять, пока Джим не подаст знак. Но его движение было замечено.
– Чертов индсмен стреляет в нас! – вскрикнули в толпе, и со стороны рабочих 
раздался выстрел.
– Стойте! Стойте! – раздался голос вчерашнего оратора. – Братья рабочие! 
Краснокожие и белые!..
Рэд Джим спустил курок. Оратор схватился за грудь и растянулся на земле.
Грянул залп.
Харка тоже стрелял. Маленький человек, который вышел было вперед, упал, словно 
споткнулся: две пули попали ему почти в одно место – между глаз.
Трапперы и индейцы перезарядили оружие.