– Ему нужен хороший уход, – решительно сказал Джим. – Как далеко отсюда ваши 
женщины и ваши палатки? – повернулся он к пауни.
– Полдня пути.
– Берите его и несите туда, иначе он тут сдохнет. А тебе, Матотаупа, я даю 
отпуск, ты сам доставишь мальчишку к пауни. Пока обойдемся без тебя.
Индеец бросил благодарный взгляд на Джима.
Еще до наступления ночи Матотаупа и оба пауни направились с больным в поселок.
Харка не понимал, что с ним происходит. Кровь стучала в жилах, сердце неистово 
колотилось. Перед глазами все плыло, а голова болела так, точно вот-вот 
расколется череп. Он судорожно раскрывал рот и хватал холодный ночной воздух. 
Он все время делал попытки сбросить одеяло. Его все сердило, и страшно хотелось 
пить.
Приходилось только удивляться, что его живым довезли до палаток. Харку положили 
на мягкое ложе, раздели, однако нож, в рукоятку которого он вцепился в 
беспамятстве, у него так и не смогли отнять. Лоб и губы стали смачивать 
холодной водой. Когда он стал различать окружающие предметы, то увидел, что 
лежит в большой палатке. Много военных и охотничьих трофеев висело на жердях. 
Пол был покрыт одеялами и шкурами. В лихорадочном бреду Харке представилось, 
что находится в родной палатке, и он невольно вскрикнул.
Тотчас к нему подошла женщина и стала шептать что-то непонятное. У Харки снова 
потемнело в глазах. Его укутали в одеяло и вынесли из палатки. Там его раскрыли,
 чтобы холодный ночной воздух овевал тело. Харку затрясло, у него застучали 
зубы. И снова вернулось зрение. Он видел над собой усыпанное звездами небо, а 
вокруг него танцевал человек, увешанный шкурами змей и черепами животных. 
Человек бил в барабан и подпрыгивал. Это был жрец. Он должен был изгнать из 
Харки злого духа – болезнь. Оборвав танец, жрец набросился на Харку и принялся 
растирать тело; при этом он выкрикивал непонятные заклинания. Харке 
представилось, что это Хавандшита, жрец его рода, тот, кто оскорбил и изгнал 
отца – Матотаупу.
Харка не хотел больше слышать барабана и заклинаний. Покоя, только покоя хотел 
он. Как и Харбстена, он хотел смерти и чтобы его в одежде подвесили над землей. 
У мальчика уже не было больше сил. Он по-прежнему держался за рукоятку ножа и, 
когда жрец на миг отпрянул, вытащил неверной рукой нож и хотел убить себя. Не 
сумел! Острие ножа вонзилось в левую руку.
Он почувствовал, как потекла кровь. И жар тоже словно потек из него. Постепенно 
прошла головная боль, медленнее стало биться сердце и какой-то необыкновенный 
покой охватил его. Он закрыл глаза. Почувствовал, как кто-то взял его, и словно 
уже не его, холодеющую руку. Ему представилось, что и его уже раскачивает над 
землей ветер, как раскачивал когда-то тело матери, как раскачивал тело младшего 
брата Харбстены…
Когда он открыл глаза, над ним снова были кожаные полотнища палатки. Было 
светло. Харка повел глазами и увидел незнакомую женщину.
Женщина заметила, что он открыл глаза. Она сразу же принесла воды, а когда 
Харка жадно выпил, дала ему две ложки мозга бизона, который он с жадностью съел.
 Но он быстро устал и снова улегся.
На следующее утро Харка проснулся очень рано. Он поднялся, сам пошел к ручью, 
хотя чувствовал себя еще слабым, как следует помылся, вернулся в палатку и 
полностью оделся. Харка нашел все свое оружие. Во время завтрака он сел рядом с 
женщиной и поел так, как если бы был совершенно здоров. Он был тощ, как бизон в 
феврале.
Когда в палатку пришел отец, он улыбнулся Харке. Харка сказал:
– Я не хочу здесь оставаться. Я хочу сейчас же ехать с тобой обратно к белому 
человеку Джо.
– Хорошо, хорошо. Завтра мы отправимся. В лагере неспокойно, мы, может быть, 
будем нужны Джиму и Джо…
На следующий день, вечером Матотаупа и Харка подъехали к лагерю строителей с 
его двумя большими палатками и деревянными бараками. Харка сразу заметил, что 
отец слишком мягко выразился, будто в лагере неспокойно. В лагере все было в 
движении. Тут царила невероятная суматоха.
Харка с недоумением смотрел на возбужденных, собирающихся кучками людей. 
Мужчины громко разговаривали, пели. Кто-то забрался на бочку, и к нему 
стягивалось все больше и больше народу. В окружающем шуме Харка не мог 
разобрать слов, и смысл речей остался ему непонятным.
Джо Браун, его помощник – молодой инженер Генри, Рэд Джим, два разведчика пауни 
и еще несколько вооруженных людей прошли через лагерь и исчезли за большим 
бараком. Матотаупа позвал Харку, и они направились туда же.
Там вместе с Джо и Рэдом Джимом собралось не менее тридцати человек. У всех в 
кобурах револьверы, а в руках – винтовки. Джо поднял руку, заговорил. Голос его 
был резок и отчетлив.
– Люди, – сказал инженер, – рабочие забастовали. Они не хотят строить дорогу, 
они хотят домой. Они говорят, что мало еды. Это верно. Не хватает воды. И тут 
они правы. Вовремя не выплачивается жалованье… Я не могу их успокоить. А тут 
еще дакота ночью убили трех человек. Это ваша забота, разведчики! Вы должны 
обеспечить спокойствие рабочих!
– О'кей! – громко ответил Джим. – Мы с Топом, моим лучшим разведчиком, это 
сделаем. Но одного спокойствия недостаточно.
– Согласен, что недостаточно, – кивнул Джо. – Прежде всего нужно наладить 
регулярный подвоз продовольствия. Нужно вырыть еще несколько колодцев. Нельзя 
задерживать выплату денег. Этим займусь я. Но прежде всего – работа! Нам нельзя 
терять ни одного часа!