— Хи-юп-юп-юп-хи-иах!
На какой-то момент это парализовало весь дом. Снаружи, где располагались 
индейцы, доставившие свои товары в блокгауз, тоже раздались разноязычные 
возгласы, залаяли собаки.
Матотаупа, размахивая топором, кажется, уже пробился к углу, из которого 
донесся приглушенный голос Желтой Бороды:
— Матотаупа! Матотаупа!
В момент страшной опасности он назвал дакоту по имени.
Харка не смог пробиться к отцу: кто-то ухватился за его мацавакен и пытался 
вырвать ружье из рук мальчика. Противник был сильнее, Харка изворотливее. Но в 
это время другой голос с присвистом завопил:
— В колодец его, в колодец!
На спину Харки навалились двое мужчин, и он не смог сопротивляться. Его 
сбросили вниз головой в дырку в полу, и над ним захлопнулась крышка. Мальчик 
свалился в воду, но не потерял самообладания: он извернулся в тесном 
бревенчатом срубе и вынырнул. Голова его оказалась над водой, он выплюнул воду 
и глубоко вздохнул.
Первая мысль — карабкаться наверх! Но от людей, находящихся в доме, нельзя было 
ждать ничего хорошего, скорее всего — они помогут ему утонуть. Промелькнули еще 
мысли об отце, о схватке в блокгаузе. Потом все внимание сосредоточилось на 
поисках выхода. Никто, никто не мог мальчику помочь, и если он сам не сумеет 
ничего сделать, то погибнет.
Держаться на поверхности было трудно, потому что узкий колодец стеснял движения 
и Харка так и оставался в скорченном положении. Какая же тут глубина? Может 
быть, нырнуть поглубже — и найдется место пошире, чтобы развернуться? Харка был 
хороший ныряльщик и мог подолгу держаться под водой. Набрав в легкие побольше 
воздуха, он оттолкнулся руками, а затем и ногами от стенок и снова вниз головой 
ушел под воду. Неожиданно быстро он достиг дна. Но тут же нащупал и боковой, 
выложенный деревом проход. Не раздумывая, он как рыба скользнул в эту трубу и, 
отчаянно работая руками и ногами, поспешил вперед. Скорей, скорей… Только бы 
хватило воздуха… Скорей… Скорей, ведь наверняка там должен быть выход…
Он уже почувствовал, что ход расширяется, но и не дышать больше не мог. 
Страшным усилием воли он заставил себя сделать еще несколько судорожных 
движений… И вот его потянуло вверх. Он на свободе!..
Харка вынырнул почти посредине реки. Над головой было звездное небо. Выплевывая 
воду и жадно глотая воздух, он проплыл немного вниз по течению, потом выбрался 
из реки и почти без памяти свалился на мокрый песок.
Чуть отдышавшись, он прислушался.
В блокгаузе как будто снова было тихо. Вдалеке лаяли собаки. Индейцы неподалеку 
от реки сидели у костров и тихо разговаривали. Разбитая дверь блокгауза висела 
на одной петле.
Что же с отцом, с Желтой Бородой, Длинным Копьем?
Харка решил направиться в лагерь индейцев, ведь не станут же краснокожие 
убивать мальчика. Может быть, кто-нибудь из них владеет языком дакотов и хоть 
что-то ему удастся у них узнать.
Он снова вошел в воду и, отплыв подальше от блокгауза, выбрался на берег. 
Стараясь оставаться незамеченным, он под прикрытием холма подобрался к лагерю.
В лагере индейцев никто не спал. Да, здесь нашлись два человека с волосами, 
заплетенными в косицы, которые смогли говорить с мальчиком.
— Мы знаем тебя, — сказал один из них после продолжительного молчания. — Твой 
отец разбил дверь и издал клич воинов. Белые связали его в доме. Они говорят, 
что он хотел убить Длинное Копье и человека, чье имя
— Ловкая Рука. Они говорят, что он хотел их ограбить.
— Что же Желтая Борода и Длинное Копье?
— Они пытались защитить Матотаупу, но не смогли. Им самим еле удалось спастись 
от грабителей.
— Что же мне делать?
— Оставайся у нас. Мы спрячем тебя. Все равно отцу ты сейчас не поможешь. Жди.
И Харке пришлось остаться в лагере. Когда начало светать, ему нашли не очень 
новую одежду и цветной платок, чтобы он им повязал голову. В этом наряде он 
стал совсем не похож на прежнего Харку. Дали ему и немного еды.
Харка принялся наблюдать за домом. Появлялся Бен. Свободно выходили из дома 
Длинное Копье и Желтая Борода. Их спасли, а Матотаупа… Матотаупа лежал 
связанный. То, что отец жив, Харка знал от своих новых друзей.
Бесчисленное множество планов спасения отца придумывал Харка и тут же 
отбрасывал их как непригодные. Ему надо было бы поговорить с Длинным Копьем, но 
все никак не удавалось.
Прошло три дня. За это время Бен ни разу не появлялся в лагере индейцев. Он 
предложил индейцам слишком малую плату за их товары, они не согласились, и вот 
он решил взять их измором, надеясь, что они вынуждены будут уступить, когда у 
них кончатся припасы. Индейцы же не поддавались, они сидели на голодном пайке, 
старались поменьше двигаться, чтобы легче переносить голод. А дети оставались 
детьми, и они даже пытались играть. Харка смотрел, как двое мальчиков гоняли 
палками мяч, и невольно вспоминал, как часто он занимался тем же самым с 
Молодыми Собаками, с Курчавым, со своим братом Харбстеной. На момент ему 
показалось, что он снова вернулся к прежней жизни. Но нет, теперь он уже не тот,
 он не смог бы так беззаботно гоняться со своими сверстниками за мячом, не мог 
бы… И все же… все же его так и подмывало включиться в игру. Но нельзя. Бен 
может его заметить.
В томительном ожидании перемен прошло три дня. И тут появился Рэд Джим. Он