рассовали им по карманам пистолеты. Потом Матотаупа и Харка улеглись у коней, 
Товия и Том устроились рядом со своими спутниками.
Индейцы проспали недолго. Почти одновременно они проснулись и, не сговариваясь, 
молча принялись готовиться к отъезду. Обещание Матотаупа выполнил: он провел 
белых через песчаную пустыню к обетованной земле. Дальше они могут двигаться 
сами. По словам Товии, они находились неподалеку от фактории Беззубого Бена. На 
востоке за двумя излучинами реки
— его блокгауз.
Товия и Том наблюдали за приготовлениями Матотаупы и Харки. Товия молчал. Том 
подошел к дакотам и спросил, не отдадут ли они ему так красиво расшитое платье 
индейской девочки, он сказал, что сыт по горло этой прерией и хочет открыть в 
городе торговлю предметами индейского быта. Харка и Матотаупа ничего не 
ответили Тому, и он долго смотрел им вслед.
Отец с сыном направились вверх по течению. Как видно, Матотаупа намеревался 
посетить блокгауз Бена. Впрочем, двигаться по течению было равносильно 
самоубийству, так как в этой стороне тоже пронеслась песчаная буря. Отправиться 
на север — значило искать смерть от руки соплеменников, потому что на севере 
был Блэк Хилс — исконные земли дакотов, появляться на которых Матотаупа не имел 
права. Таким образом, единственно возможным был путь на восток. Что они будут 
делать дальше — решено не было, во всяком случае, они об этом не говорили, и 
Харка не знал, какие замыслы вынашивал отец и где он собирается провести 
предстоящую зиму.
Кони их были легки. После того как они напились и пощипали в прибрежных кустах 
травы, они несли своих всадников с обычной скоростью. Уже около полудня 
почувствовалась близость блокгауза. Вначале индейцы различили запах дыма, а 
потом увидели все то, что обычно сопутствует скоплению людей и животных, — 
стали попадаться следы лошадей и повозок. И наконец они увидели блокгауз.
Совсем новое сооружение было покрыто добротной крышей из хорошо просмоленных 
досок. К южной его стороне примыкал загон. В загоне находились лошади 
оседланные и без седел. Слышался лай собак.
Матотаупа долго рассматривал постройку, потом тронул коня, поехал вперед, и 
Харка двинулся за ним.
Как только всадники стали приближаться к дому, им навстречу с лаем бросились 
собаки. Это были псы, каких держали только белые, — крупные, с широкими 
свисающими ушами. Собаки лаяли, прыгали вокруг всадников, но не кусались. Не 
обращая на них внимания, Матотаупа с Харкой спокойно объехали вокруг блокгауза, 
разглядывая коней в загоне и прислушиваясь к многоголосому шуму, который 
доносился изнутри здания. Посмотрели они и на людей, которые в эти погожие 
осенние дни разбили свой лагерь недалеко от блокгауза. Эти люди, индейцы и 
белые, видимо, ожидали окончания торговых дел и, конечно, не прочь были выпить 
бренди. А Беззубый Бен, уж наверное, был неплохим хозяином.
Матотаупа и Харка остановились. На них до сих пор никто не обратил внимания: 
слишком много незнакомых людей все время появлялось тут. Но отец с сыном 
сделали одно наблюдение.
— Ты видел двух верховых и двух вьючных коней? — спросил Матотаупа.
— Да, в загоне. Длинное Копье и Далеко Летающая Птица здесь. — В голосе Харки 
прозвучала радость.
— Да, их верховые и вьючные кони здесь. Может быть, они сами сидят в блокгаузе.
Матотаупа и Харка свели лошадей в загон и вошли в дом. Внутренность его 
представляла собой одно большое помещение. В западной стене была еще дверь, 
возможно, она вела в пристройку, предназначенную для хранения товаров, которые 
пока находились в палатке, разбитой рядом с домом. Скамейки, прикрепленные к 
стенам, несколько тяжелых столов, несколько табуреток — вот и все убранство 
блокгауза. Света, проникавшего внутрь через узкие бойницы, было недостаточно, и 
Бен укрепил на стене два смоляных факела, коптящее пламя которых беспрерывно 
колебалось. Стоял запах табачного дыма и сивухи.
Индейцы, привыкшие быстро ориентироваться в незнакомых местах, тотчас же 
обнаружили художника и его спутника — Длинное Копье. Как особо уважаемые гости, 
они сидели за маленьким столом в углу помещения, в то время как остальные 
располагались за большими столами. Матотаупа и Харка направились к своим 
друзьям.
Длинное Копье что-то шепнул задумавшемуся художнику. Тот сразу поднялся и с 
радостной улыбкой пошел навстречу дакотам.
— Краснокожие друзья! — приветствовал он их. — Проходите к нашему столу.
Эта встреча едва была замечена присутствующими, однако кое-кто отнесся к ней со 
вниманием.
Матотаупа и Харка сели к столу. Харка впервые сидел на скамье, и поза эта была 
очень непривычна, однако он не показал вида, что ему неудобно, и внимательно 
прислушивался к разговору.
Матотаупа коротко рассказал о своей судьбе и попросил Длинное Копье не 
переводить его слов сразу же, в присутствии незнакомых людей, а рассказать все 
Далеко Летающей Птице потом.
— Называй теперь меня Блуждающий Конь, а моего сына — Бизонья Стрела,
— сказал Матотаупа в заключение. И Длинное Копье сочувственно покачал головой.
Подскочил Бен и получил от художника заказ: подать еду для четверых. Художник 
поинтересовался, как Матотаупа с Харкой перенесли песчаную бурю, которая навела 
ужас на окрестности. Потом Длинное Копье спросил, где же они собираются 
ночевать.
— У коней, — невозмутимо ответил Матотаупа.
— Ночью холодно, — заметил художник, — но если уж вы все равно будете спать