направил на него револьвер:
— Сдайте оружие, или я стреляю!
— Что за сумасшествие! — сказал Джим, а Старый Боб тем временем взял у него 
пистолет и нож.
— Полиция, — сказал мужчина с револьвером, и Джиму пришлось подчиниться и дать 
надеть на себя наручники.
— Так, значит, ты об этом знал?! — прошипел он Старому Бобу. — Теперь мне 
понятны твои поговорки.
— Вот и хорошо, — спокойно заметил Старый Боб. — Не надо было стрелять в того, 
кто заменил мне сына, в Гарри. Этого я тебе никогда не прощу, ты преступник! Но 
Гарри уже далеко и никогда не вернется. Спокойной ночи!
И Старый Боб ушел. Он поднялся в свой фургон, раскрыл дверь, упал на стул и 
разрыдался. И так он долго сидел в одиночестве и в темноте. А когда не стало 
уже больше слез, он вышел из фургона и отправился к своему любимому ослу. Он 
стал гладить его по спине, говорить, что они всегда будут с ним неразлучны, 
рассказывать, как они будут работать над новым номером. Разговаривая так со 
своим ослом, он уже мысленно представлял себе, как он сам нарядится в ослиную 
шкуру, как он вместе с ослом будет выделывать забавные прыжки, как будет 
смеяться публика. И хотя его детские глаза оставались печальными, губы его уже 
тронула улыбка. Распрощавшись с ослом, он отправился спать и был совершенно 
равнодушен к той суматохе, которая до утра царила в цирке.
* * *
Семейства Смит и Финлей последними покинули цирк, они пережидали толкотню 
хлынувших наружу зрителей.
— В жизни больше не пойду в цирк, — сказала тетушка Бетти, совершенно 
измученная и расстроенная; капельки пота проложили маленькие дорожки на ее 
покрытом пудрой лице.
Губы Кэт дрожали, и слезинки катились из глаз. Дуглас как истинный рыцарь шел 
рядом с ней. Но Анни Финлей разразилась кашлем из-за приступа астмы, и 
семейства скоро расстались.
Когда Смиты поместились в карету и лошади тронулись, Сэмюэл Смит взял дочь на 
колени. Ее головка склонилась к отцу на плечо, и, едва карета остановилась у 
домика с садом, Смит перенес ее прямо в постель. Он пожелал девочке спокойной 
ночи, и она, чтобы успокоить отца, прикинулась засыпающей. Тетушка Бетти 
почувствовала себя плохо и позвала Смита. Возможно, следовало бы вызвать врача, 
но Сэмюэл посоветовал принять ей обычное сердечное средство, и через некоторое 
время ее можно было оставить на попечение старой служанки.
Когда Смит освободился от всех забот, он снова вышел на улицу. Кучера он 
предупредил, и карета дожидалась его. Быстро, насколько позволяла дорога, он 
направился к цели — в полицейское управление. Сэмюэла Смита незамедлительно 
препроводили к инспектору, который отнесся к нему с таким вниманием, с каким и 
следовало отнестись к племяннику весьма уважаемой женщины.
— Вы хотите что-нибудь рассказать об этой катастрофе, мистер Смит? — спросил 
инспектор, сидящий за пустым письменным столом.
— Что за катастрофа?! — заинтересовался Смит, предчувствуя недоброе.
— Хм, вы не знаете? Помощник режиссера Фрэнк Эллис застрелен, по всей видимости,
 кем-то из индейцев. Вся индейская труппа исчезла, когда нам стало известно об 
убийстве, и никого задержать не удалось.
Смит чуть не задохнулся.
— И лошади — тоже?
— Только три. Остальные — на месте. Все было заранее обдумано, и этот номер — 
борьба между краснокожими и белыми — он сыграл свою роль. Совершенно ясно, что 
труппа покинула город, пока все были увлечены представлением. А в последнюю 
минуту исчезли отец с сыном, которых называли Топ и Гарри, и еще один индеец.
— А как на самом деле зовут Топа и Гарри? К какой группе дакотов они 
принадлежат?
— Ну кто же теперь может ответить на этот вопрос?
— И неужели нельзя установить, хотя бы в каком направлении они убежали? Дело в 
том, что вот этот третий индеец принимал участие в нападении на ферму моей 
матери в Миннесоте. Он убил мою мать и сжег ферму.
— Если бы он был в наших руках, мы бы его повесили, но, к сожалению, его у нас 
нет. И уж раз он из Миннесоты, то, несомненно, знает такие уголки, где можно 
надежно спрятаться.
Смит с трудом проглотил слюну. Он ждал более обнадеживающего ответа, но не 
хотел показывать своего разочарования.
— Возможно, руководитель группы ковбоев что-нибудь знает о Топе и Гарри, он же 
вместе с ними работал?
— Джим? — Инспектор засмеялся. — Мы его арестовали.
Смит поднял брови.
— Арестовали?
— Да. Но, к сожалению, он бежал.
— Что за преступление совершил он?
— Он ограбил кассу. О его преступлении нам стало известно от бывшей кассирши. 
Она ревновала Джима, вероятно не без оснований, но оказалась слишком 
неосторожной и бродила вокруг цирка, ожидая Джима: ревность всегда туманит 
разум. Осенью в Омахе она бежала из цирка с деньгами. Разумеется, мы задержали 
ее, и она выдала своего соучастника — Джима. Эти огромные деньги он сумел 
вложить в цирк под высокие проценты, в скором времени должен был бы получить 
немалую сумму по судебному решению. Клоун обнаружил даму и обратился к нам. Мы 
арестовали негодяя. Но… Я думаю, он теперь направился на Дикий Запад, где