слугам:

— Вот этот человек. Он вам известен?

Они покачали головами. Тогда их господин сказал:

— Слуги не узнают вас, сэр. Боюсь, что это какое-то недоразумение. Вы видели, 
моя жена тоже не узнала вас.

— Твоя жена! — В один миг Гью оказался прижатым к стене, и железная рука 
схватила его за горло. — Ах ты, раб с лисьим сердцем! Теперь я все понимаю! Ты 
сам написал это лживое письмо, чтобы украсть у меня отцовское наследие и 
невесту. Получай! Теперь убирайся, пока я не замарал своей честной солдатской 
руки убийством такой жалкой твари.

Гью, весь багровый, задыхаясь, едва дошел до ближайшего кресла и повалился в 
него, приказав слугам схватить и связать разбойника. Слуги медлили. Один из них 
сказал:

— Он вооружен, сэр Гью, а мы безоружны.

— Вооружен? Так что же! Он один, а вас много. Говорят вам, вяжите его!

Но Майлс посоветовал им быть осторожнее.

— Вы меня знаете: я какой был, такой и остался. Попробуйте только ко мне 
подойти!

Эти слова не прибавили храбрости слугам. Они попятились.

— Убирайтесь, трусы! Вооружитесь и охраняйте все выходы, покуда я пошлю 
кого-нибудь за стражей, — сказал Гью.

На пороге он обернулся к Майлсу и добавил:

— А вам советую не ухудшать своего положения бесполезными попытками к бегству.

— Бегство? Пусть это тебя не беспокоит. Майлс Гендон — хозяин в Гендонском 
замке и во всех его угодьях. Он здесь останется, не сомневайся!



ГЛАВА XXVI

НЕ ПРИЗНАН

Король посидел немного, подумал, потом посмотрел на Майлса и сказал:

— Странно, чрезвычайно странно! Не понимаю, что это значит.

— Нисколько не странно, государь! Я его знаю, от него другого и ждать нельзя, — 
он был негодяем со дня рождения.

— О, я говорю не о нем, сэр Майлс!

— Не о нем? Так о чем же? Что тебе кажется странным?

— Что короля до сих пор не хватились…

— Как? Что такое? Я тебя не понимаю.

— Не понимаешь? Разве не кажется тебе удивительным, что по всей стране не рыщут 
гонцы, разыскивая меня, и не видно нигде объявлений с описанием моей особы? 
Разве можно не волноваться и не скорбеть, зная, что глава государства пропал 
бесследно? Что я скрылся и исчез?

— Совершенно верно, мой король. Я позабыл об этом.

Гендон вздохнул и пробормотал про себя: «Бедный помешанный! Он все еще поглощен 
своей трогательной мечтой».

— Но у меня есть план, который поможет нам обоим восстановить свои права. Я 
напишу бумагу на трех языках: по-латыни, по-гречески и по-английски; а ты 
завтра утром скачи с ней в Лондон! Не отдавай никому, кроме моего дяди, лорда 
Гертфорда; когда он увидит ее, он сразу узнает, что это писал я. Он пришлет за 
мною.

— Не лучше ли нам будет, мой принц, подождать здесь, пока я докажу свои права и 
вступлю во владение своими поместьями? Мне тогда будет гораздо удобнее…