Но он ошибся, не зная непобедимой силы человеческого любопытства. Скоро его 
рука, дрожа, уже опять тянулась в ту сторону, — настойчиво тянулась, наперекор 
его решению, почти против воли. Он нащупал пучок длинных волос. Он вздрогнул, 
но провел рукой по волосам и дотронулся до чего-то, похожего на теплую веревку; 
провел рукой по веревке и нащупал — невиннейшего теленка! Веревка была вовсе не 
веревкой, а телячьим хвостом.

Королю стало стыдно, что он натерпелся столько страхов и мучений из-за таких 
пустяков; но, по правде говоря, ему нечего было особенно стыдиться: он ведь 
испугался не теленка, а чего-то страшного, несуществующего, что он представил 
себе вместо теленка; всякий другой мальчик в те суеверные времена испугался бы 
не меньше его.

Король был в восторге не только оттого, что страшное чудовище оказалось простым 
теленком, но и оттого, что у него нашелся товарищ; он чувствовал себя таким 
одиноким и покинутым, что даже близость этого смиренного животного была ему 
отрадна. Люди так обижали его, так грубо с ним обходились, что для него было 
поистине утешением обрести, наконец, товарища, у которого хотя и нет глубокого 
ума, но по крайней мере доброе сердце и кроткий нрав. Он решил позабыть о своем 
высоком сане и подружиться с теленком.

Поглаживая рукой его теплую гладкую спинку, — теленок лежал совсем близко, — 
король сообразил, что новый друг может сослужить ему службу. Он взял свою 
постель и подтащил ее поближе к теленку; потом свернулся клубочком, опустив 
голову на спину теленка, натянул попону на себя и на своего друга, — и через 
минуту ему было так же тепло и удобно, как на пуховиках в королевском дворце в 
Вестминстере.

И сразу пришли приятные мысли, жизнь стала казаться радостнее. Он уже больше не 
слуга преступников, он избавлен от общества низких и грубых бродяг; над головой 
его крыша, ему тепло, — словом, он счастлив. Дул ночной ветер; он налетал 
порывами, от которых дрожал и трясся старый сарай, замирал, потом снова стонал 
и выл по углам и под крышей. Но все это было музыкой для короля теперь, когда 
ему стало хорошо и удобно; пусть дует и злится ветер, пусть плачет, свистит и 
стонет, — ему все равно. Он только сильнее прижимался к своему другу, 
наслаждаясь теплом, и незаметно уснул блаженным сном без сновидений, ясным и 
мирным. Вдали заливались собаки, печально мычали коровы, бушевал ветер, дождь 
яростно стучал по крыше, а его величество, властитель Англии, безмятежно спал; 
и рядом с ним спал теленок, простое создание, равнодушное к бурям и не 
стесняющееся спать рядом с королем.



ГЛАВА XIX

ПРИНЦ У КРЕСТЬЯН

Проснувшись рано утром, король заметил, что мокрая, но догадливая крыса 
прокралась ночью к нему и приютилась у него на груди. Когда он пошевелился, 
крыса убежала. Мальчик с улыбкой сказал:

— Глупая, чего ты боишься? Я такой же бездомный, как и ты. Стыдно мне было бы 
обидеть беззащитного, когда я сам беззащитен. Я признателен тебе за доброе 
предзнаменование: когда король опустился так низко, что даже крысы укладываются 
спать у него на груди, — это верный признак, что скоро судьба его должна 
измениться, так как ясно, что ниже упасть нельзя.

Он встал, вышел из стойла и в ту же минуту услышал детские голоса. Дверь сарая 
отворилась, и вошли две маленькие девочки. Заметив короля, они сразу перестали 
болтать и смеяться и остановились как вкопанные, разглядывая его с большим 
любопытством; потом пошептались, потом подошли ближе и опять остановились, 
опять поглядели на него и опять зашептались. Мало-помалу они набрались 
храбрости и начали говорить о нем довольно громко. Одна сказала:

— У него лицо красивое.

Другая прибавила:

— И волосы кудрявые.

— Но одет он очень скверно.

— И какой голодный на вид!



Они подошли ближе, застенчиво обошли несколько раз вокруг него, внимательно его 
рассматривая, словно он был каким-то странным, невиданным; зверем, боязливо и 
зорко наблюдая за ним, как бы боясь, что этот зверь, чего доброго, укусит. В 
конце концов они остановились перед ним, держась за руки, как бы ища защиты