— Увы, ум его опять помутился. Неразумно было заставлять его напрягать свою 
память…

Он ловко перевел разговор на другое, чтобы Том и думать забыл о злополучной 
печати. Достигнуть этого ему было очень нетрудно.



ГЛАВА XV

ТОМ — КОРОЛЬ

На другой день явились иноземные послы, каждый в сопровождении блистательной 
свиты. Том принимал их, восседая на троне с величавой и даже грозной 
торжественностью. На первых порах пышность этой сцены пленяла его взор и 
воспламеняла фантазию, но прием был долог и скучен, большинство речей тоже были 
долги и скучны, так что удовольствие под конец превратилось в утомительную и 
тоскливую повинность. Время от времени Том произносил слова, подсказанные ему 
Гертфордом, и добросовестно старался выполнить свой долг, — но это было для 
него еще внове, он конфузился и достиг очень малых успехов. Вид у него был 
королевский, но чувствовать себя королем он не мог; поэтому он был сердечно рад,
 когда церемония кончилась.

Большая часть дня пропала даром, как выразился он мысленно, — в пустых занятиях,
 к которым вынуждала его королевская должность. Даже два часа, уделенные для 
царственных забав и развлечении, были ему скорее в тягость, так как он был 
скован по рукам и ногам чопорным и строгим этикетом. Зато потом он отдохнул 
душою наедине со своим мальчиком для порки, беседа с этим юнцом доставила Тому 
и развлечение и полезные сведения.

Третий день царствования Тома Кенти прошел так же, как и другие дни, с той 
разницей, что теперь тучи у него над головой немного рассеялись, — он 
чувствовал себя не так неловко, как в первое время, он начинал привыкать к 
своему положению и к новой среде; цепи еще тяготили его, но он ощущал их 
тяжесть значительно реже и с каждым часом обнаруживал, что постоянная близость 
знатнейших лордов и их преклонение пред ним все меньше конфузят и удручают его.

Одно только мешало ему спокойно ждать приближения следующего, четвертого дня — 
страх за свой первый публичный обед, который был назначен на этот день. В 
программе четвертого дня были и другие, более серьезные вещи: Тому предстояло 
впервые председательствовать в государственном совете и высказывать свои 
желания и мысли по поводу той политики, какой должна придерживаться Англия в 
отношении разных государств, ближних и дальних, разбросанных по всему земному 
шару; в этот же день предстояло официальное назначение Гертфорда на высокий 
пост лорда-протектора, и еще много важного должно было совершиться в тот день. 
Но для Тома все это было ничто в сравнении с пыткой, ожидавшей его на публичном 
обеде, когда он будет одиноко сидеть за столом, под множеством устремленных на 
него любопытных взглядов, в присутствии множества ртов, шепотом высказывающих 
разные замечания о его малейшем движении и о его промахах, если ему не повезет 
и он сделает какие-нибудь промахи.

Но ничто не могло задержать наступления четвертого дня, и вот этот день 
наступил. Он застал бедного Тома угнетенным, рассеянным; дурное состояние духа 
держалось очень долго: Том был не в силах стряхнуть с себя эту тоску. Обычные 
утренние церемонии показались ему особенно тягостными. Он снова почувствовал, 
как удручает его вся эта жизнь в плену.

Незадолго до полудня его привели в обширный аудиенц-зал, где он, в беседе с 
графом Гертфордом, должен был ждать, пока пробьет условленный час официального 
приема первейших сановников и царедворцев.

Немного погодя Том подошел к окну и стал с интересом всматриваться в кипучую 
жизнь большой дороги, проходившей мимо дворцовых ворот. О, как бы ему хотелось 
принять участие в ее бойкой и привольной суете! Вдруг он увидел беспорядочную 
толпу мужчин, женщин и детей низшего, беднейшего сословия, которые со свистом и 
гиканьем бежали по дороге.

— Хотел бы я знать, что там происходит! — воскликнул он с тем любопытством, 
которое подобные события всегда пробуждают в мальчишеских душах.

— Вы — король… — низко кланяясь, сказал ему граф. — Ваше величество разрешит 
мне выполнить ваше желание?

— Да, пожалуйста! Еще бы! С удовольствием! — взволнованно крикнул Том и про 
себя добавил, чрезвычайно обрадованный: «По правде говоря, быть королем не так 
уж и плохо: тяготы этого звания нередко возмещаются разными выгодами».

Граф кликнул пажа и послал его к начальнику стражи: