так что и до сего дня глава этого старинного рода невозбранно остается в 
присутствии короля в шляпе или шлеме, не испрашивая на то никакого особого 
позволения, — чего не смеет сделать никто другой.[19 - Лорды Кингсэл, потомки 
де Курси, до сих пор пользуются этой привилегией (прим. авт.).] И вот, 
основываясь на этом прецеденте, я прошу у короля одной только милости и 
привилегии, которая будет для меня больше чем достаточной наградой, а именно: 
чтобы мне и моим потомкам на все времена разрешено было сидеть в присутствии 
английского короля.

— Встань, сэр Майлс Гендон, я посвящаю тебя в рыцари, — с важностью произнес 
король, ударяя его по плечу его же шпагой, — встань и садись. Твоя просьба 
уважена. Пока существует Англия, пока существует королевская власть, это 
почетное право останется за тобой.



Его величество отошел в задумчивости, а Гендон опустился на стул у стола и 
проговорил про себя:

«То была прекрасная мысль, она выручила меня из беды, так как ноги мои ужасно 
устали. Не приди мне она в голову, я был бы вынужден стоять еще много недель, 
пока мой бедный мальчик не вылечится от своего помешательства. — Спустя 
некоторое время он продолжал: — Итак, я стал рыцарем царства Снов и Теней! 
Весьма странное, диковинное звание для такого не склонного к мечтам человека, 
как я. Но не стану смеяться — боже меня сохрани! — ибо то, что не существует 
для меня, для него подлинная действительность. Да и для меня это в одном 
отношении истинно: это показывает, какая у него добрая и благородная душа… — 
Немного помолчав, он прибавил: — Но что, если он вздумает и при других величать 
меня громким титулом, который он мне сейчас даровал? Забавное будет 
несоответствие между моим рыцарским званием и моей жалкой одеждой! Ну, да все 
равно; пусть зовет, как хочет, если ему это нравится. Я буду доволен…»



ГЛАВА XIII

ИСЧЕЗНОВЕНИЕ ПРИНЦА

После еды обоими товарищами овладела тяжкая дремота.

Король сказал:

— Убери эти тряпки! (Разумея свою одежду.)

Гендон раздел его без всяких возражений и уложил в постель, потом обвел 
взглядом комнату, говоря себе с грустью: «Он опять завладел моей кроватью. Черт 
возьми! Что же я буду делать?»

От маленького короля не ускользнуло замешательство Гендона, и он сразу положил 
его раздумьям конец, пробормотав сонным голосом:

— Ты ляжешь у двери и будешь охранять ее.

Через минуту он уже забыл все свои тревоги в крепком сне.

«Бедняжка! Ему, право, следовало бы родиться королем! — с восхищением промолвил 
Гендон. — Он играет свою роль в совершенстве. — И он растянулся на полу у двери,
 очень довольный, говоря себе: — Все эти семь лет у меня было еще меньше 
удобств; жаловаться на теперешнее мое положение значило бы гневить всевышнего».

Он уснул на рассвете, а в полдень встал и, то там, то здесь приподнимая одеяло 
над своим крепко спавшим питомцем, снял с него мерку веревочкой.

Едва он закончил работу, король проснулся. Открыв глаза, он пожаловался на 
холод и спросил у своего друга, что тот делает.

— Я уже кончил, государь, — сказал Гендон. — У меня есть дело в городе, но я 
скоро приду. Усни опять: ты нуждаешься в отдыхе. Дай, я укрою тебя с головой, — 
так ты скорее согреешься.

Не успел он договорить, как король снова очутился в сонном царстве.

Майлс на цыпочках вышел из комнаты и через тридцать или сорок минут так же 
бесшумно вернулся — с костюмом для мальчика. Костюм был ношеный, из дешевой 
материи, кое-где потертый, но чистый и теплый — как раз для того времени года. 
Майлс сел и принялся рассматривать свою покупку, бормоча себе под нос: «Будь у 
меня кошель подлиннее, можно было бы достать костюм получше; но когда в кармане 
не густо, не следует быть слишком разборчивым…

		Красотка жила в городишке у нас,