Луисвилл; а третий был здоровенный, широкоплечий детина, который подошел 
поближе и внимательно выслушал все, что говорил старичок, а теперь слушал, что 
говорит король.

А когда король замолчал, этот широкоплечий и говорит:

– Послушайте-ка, если вы Гарви Уилкс, когда вы приехали сюда, в город?

– Накануне похорон, друг, – говорит король.

– А в какое время дня?

– Вечером, за час или за два до заката.

– На чем вы приехали?

– Я приехал на «Сьюзен Поэл» из Цинциннати.

– Ну, а как же это вы оказались утром возле мыса в лодке?

– Меня не было утром возле мыса.

– Враки!

Несколько человек подбежали к нему и стали упрашивать, чтобы он был повежливее 
со старым человеком, с проповедником.

– Какой он, к черту, проповедник! Он мошенник и все врет! Он был на мысу тогда 
утром. Я живу там, знаете? Ну вот, я там был, и он тоже там был. Я его видел. 
Он приехал в лодке с Тимом Коллинсом и еще с каким-то мальчишкой.

Тут доктор вдруг и говорит:

– А вы узнали бы этого мальчика, Хайнс, если бы еще раз его увидели?

– Думаю, что узнал бы, но не совсем уверен. Да вот он стоит, я его сразу узнал.
 – И он показал на меня.

Доктор говорит:

– Ну, друзья, я не знаю, мошенники новые приезжие или нет, но если эти двое не 
мошенники, тогда я идиот, вот и все! По-моему, надо за ними приглядывать, чтобы 
они не сбежали, пока мы в этом деле не разберемся. Идемте, Хайнс, и вы все 
идите. Отведем этих молодчиков в гостиницу и устроим очную ставку с теми двумя. 
Я думаю, нам не придется долго разбираться – сразу будет видно, в чем дело.

Для толпы это было настоящее удовольствие, хотя друзья короля, может, и 
остались не совсем довольны. Время было уже к закату. Доктор вел меня за руку и 
был со мной довольно ласков, хотя ни на минуту не выпускал мою руку.

В гостинице мы все вошли в большую комнату, зажгли свечи и позвали этих новых. 
Прежде всего доктор сказал:

– Я не хочу быть слишком суровым к тем двоим, но всетаки думаю, что они 
самозванцы и, может быть, у них есть и еще сообщники, которых мы не знаем. А 
если есть, то разве они не могут удрать, захватив мешок с золотом, который 
остался после Питера Уилкса? Возможно. А если они не мошенники, то пускай 
пошлют за этими деньгами и отдадут их нам на сохранение до тех пор, пока не 
выяснится, кто они такие, верно?

Все с этим согласились. Ну, думаю, взяли они в оборот нашу компанию, да еще как 
сразу круто повернули дело! Но король только посмотрел на них с грустью и 
говорит:

– Господа, я был бы очень рад, если бы деньги были тут, потому что я вовсе не 
желаю препятствовать честному, открытому и основательному расследованию этого 
прискорбного случая; но, увы, этих денег больше нет: можете послать кого-нибудь 
проверить, если хотите.

– Где же они тогда?

– Да вот, когда племянница отдала золото мне на сохранение, я взял и сунул его 
в соломенный тюфяк на своей кровати – не хотелось класть деньги в банк на 
несколько дней; я думал, что кровать, пока мы здесь, надежное место, потому что 
мы не привыкли к неграм, – думал, что они честные, такие же, как слуги у нас в 
Англии. А негры взяли да и украли их в то же утро, после того как я сошел вниз; 
к тому времени как я продал негров, я еще не успел хватиться этих денег, – они 
так и уехали с ними. И мой слуга вам то же скажет, джентльмены.

Доктор и еще кое-кто сказали: «Чепуха!» Да и остальные, вижу, не очень-то