Мэри Джейн бросилась к нему, Сюзанна и Заячья Губа бросились к герцогу, и опять 
пошло такое обнимание и целование, какого я никогда не видывал. А все прочие 
столпились вокруг со слезами на глазах и чуть руки не оторвали этим двум 
мошенникам – все пожимали их, а сами приговаривали:

– Ах, какая доброта! Как это прекрасно! Но как же это вы?..

Ну, потом все опять пустились разговаривать про покойника – какой он был добрый,
 и какая это утрата, и прочее тому подобное, а через некоторое время с улицы в 
комнату протолкался какой-то высокий человек с квадратной челюстью и стоит 
слушает; ему никто не сказал ни слова, потому что король говорил и все были 
заняты тем, что слушали. Король говорил, – с чего он начал, не помню, а это 
была уже середина:

– … ведь они близкие друзья покойного. Вот почему их пригласили сюда сегодня 
вечером; а завтра мы хотим, чтобы пришли все, все до единого: он всех в городе 
уважал, всех любил, и потому мы желаем, чтобы на его похоронной оргии был весь 
город.

И пошел плести дальше, потому что всегда любил сам себя слушать, и нет-нет да и 
приплетет опять свою «похоронную оргию», так что герцог в конце концов не 
выдержал, написал на бумажке: «Похоронная церемония, старый вы дурак!» – сложил 
бумажку, загугукал и протягивает ее королю через головы впереди стоящих гостей. 
Король прочел, сунул бумажку в карман и говорит:

– Бедный Уильям, как он ни огорчен, а сердце у него всегда болит о других. 
Просит, чтобы я всех пригласил на похоронную церемонию, – ему хочется, чтобы 
все пришли. Только напрасно он беспокоится, я и сам собирался всех позвать.

И разливается дальше самым преспокойным образом и нетнет да и вставит свою 
«похоронную оргию», будто так и надо. А как только вклеил ее в третий раз, 
сейчас же и оговорился:

– Я сказал «оргия» не потому, что так обыкновенно говорят, вовсе нет,
 – обыкновенно говорят «церемония», – а потому, что «оргия» правильней. В 
Англии больше не говорят «церемония», это уже не принято. У нас в Англии теперь 
все говорят «оргия». Оргия даже лучше, потому что вернее обозначает предмет. 
Это слово состоит из древнегреческого «орго», что значит «наружный „ 
(„открытый“, и древнееврейского „гизум“ – „сажать“, „зарывать“; отсюда – 
«хоронить“. Так что, вы видите, похоронная оргия – это открытые похороны, такие,
 на которых присутствуют все.

Дальше, по-моему, уже и ехать некуда. Тот высокий, с квадратной челюстью, 
засмеялся прямо ему в лицо. Всем стало очень неловко. Все зашептали:

– Что вы, доктор!

А Эбнер Шеклфорд сказал:

– Что с вами, Робинсон, разве вы не знаете? Ведь это Гарни Уилкс.

Король радостно заулыбался, тычет ему свою лапу и говорит:

– Так это вы и есть дорогой друг и врачеватель моего бедного брата? Я…

– Уберите руки прочь! – говорит доктор. – Это вы-то англичанин? Да это дрянная 
подделка, хуже я не видывал. Вы брат Питера Уилкса? Мошенник, вот вы кто такой!

Ох, как все переполошились! Окружили доктора, стали его унимать, уговаривать, 
стали объяснять ему, что Гарви сто раз успел доказать, что он и вправду Гарви, 
что он всех знает по именам, знает даже клички всех собак в городе, и уж так 
его упрашивали помолчать, чтобы Гарви не обиделся и чтобы девочки не обиделись. 
Только все равно ничего не вышло: доктор не унимался и говорил, что человек, 
который выдает себя за англичанина, а сам говорить, как англичанин, не умеет, – 
просто враль и мошенник. Бедные девочки не отходили от короля и плакали; но тут 
доктор повернулся к ним и сказал:

– Я был другом вашего отца, и вам я тоже друг, и предупреждаю вас по-дружески, 
как честный человек, который хочет вам помочь, чтобы вы не попали в беду и не 
нажили себе хлопот: отвернитесь от этого негодяя, не имейте с ним дела, это 
бродяга и неуч, даром что он бормочет чепуху по-гречески и поеврейски! Сразу 
видно, что это самозванец, – набрал где-то ничего не значащих имен и фактов и 
явился с ними сюда; а вы все это приняли за доказательства, да еще вас вводят в 
обман ваши легковерные друзья, хотя им бы следовало быть умнее. Мэри Джейн 
Уилкс, вы знаете, что я вам друг, и бескорыстный друг к тому же. Так вот, 
послушайте меня: гоните вон этого подлого мошенника, прошу вас! Согласны?

Мэри Джейн выпрямилась во весь рост – и какая же она сделалась красивая! – и 
говорит: